Инферно

Брюдер кивнул. — Чутье подсказывает мне тоже самое.

Вдвоём они спешно пошли вдоль помоста, свернув на развилке вправо — это уводило их от толпы, в направлении удаленных покоев затопленного дворца.

По дороге Лэнгдон думал, до чего просто в таком пространстве затеряться на целый вечер, оставшись незамеченным. Зобрист мог так и поступить — для съёмки своего видео. Разумеется, раз он расщедрился на оплату недельной серии концертов, то мог с легкостью запросить провести в водохранилище нужное ему время.

Теперь это уже не так важно.

Брюдер зашагал быстрее, будто он подсознательно подстраивался под темп той симфонии, который нарастал, переходя в череду смешанных низких полутонов.

Нисхождение в ад Данте с Виргилием.

Лэнгдон пристально оглядел крутые, замшелые стены в отдалении справа, пытаясь сопоставить их с тем, что они видели на видео. На каждой новой развилке дощатого помоста они поворачивали направо, удаляясь от толпы, направляясь в самый отдалённый уголок пещеры. Лэнгдон посмотрел назад и был поражён расстоянием, которое они прошли.

Дальше они продвигались чуть ли не вприпрыжку, мимо слонявщихся мелкими группами посетителей, и ко времени их приближения к удалённым местам водохранилища люди постепенно исчезли.

Брюдер и Лэнгдон остались одни.

— Везде всё выглядит одинаково, — выдавил Брюдер. — С какого места начнём?

Лэнгдон был, как и он, раздосадован. Он живо представлял себе то видео, но здесь не подвёртывалось ничего узнаваемого.

Лэнгдон посмотрел на подсвеченные мягким светом объявления, которые были установлены повсюду на настиле впереди. Одно сообщало об объёме помещения в двадцать один миллион галлонов. Другое указывало на отличающуюся от прочих колонну, которая была украдена из соседнего здания в процессе строительства. Ещё одно, помимо надписи, содержало изображение древней резьбы, теперь исчезнувшей — символ плачущего куриного глаза, который оплакивал всех рабов, погибших во время строительства водохранилища.

Странным образом, в этой надписи было всего одно слово, от которого Лэнгдон остановился как вкопанный.

Брюдер тоже остановился и обернулся.

— Что-то не так?

Лэнгдон указал жестом.

В надписи со стрелкой было имя одной горгоны — печально известного женоподобного чудища.

МЕДУЗА =>

Брюдер прочёл надпись и пожал плечами.

— И что?

Сердце Лэнгдона заколотилось. Он знал, что Медуза была не только устрашающим змееволосым существом, чей взгляд мог обратить в камень любого на неё взглянувшего, но ещё и не последней в пантеоне греческих божеств подземного царства — тех, что известны под наименованием хтонических чудовищ.

Иди во глубь, в затопленный дворец… ведь там во тьме хтоничный монстр ждёт…

Она указывала путь, понял Лэнгдон, перейдя на бег вдоль настила. Брюдер едва поспевал за ним, пока Лэнгдон двигался зигзагами в темноте, следуя указателям с Медузой. Наконец, он достиг тупика на небольшой смотровой площадке возле основания правой стены водохранилища.

Там ему открылось невероятное зрелище.

Из воды выступала огромная глыба мрамора — голова Медузы — с извивающимися змеями вместо волос. Её присутствие здесь казалось ещё экзотичнее от того, что голова была поставлена на шею перевёрнутой.

Перевёрнута в знак проклятия, понял Лэнгдон, представив себе Карту ада Боттичелли и грешников, которых тот перевёрнутыми поместил во Рвы порока.

Брюдер, тяжело дыша, стал у перил рядом с Лэнгдоном, глядя на перевернутую Медузу с недоумением.

Лэнгдон подозревал, что резная голова, которая сейчас служила постаментом для одной из колонн, возможно, была привезена откуда-то посредством грабежа и использовалась здесь, как недорогой материал для здания. Причиной перевернутого положения Медузы, несомненно, являлось суеверное убеждение, что таким образом она лишится своих темных сил. Даже при этом, Лэнгдон не мог избавиться от шквала преследующих мыслей, одолевавших его.

Ад Данте. Финал. Центр земли. Гравитация меняет направление. Верх оказывается внизу.

Кожу Лэнгдона покалывало от дурного предчувствия. Он искоса посмотрел сквозь красноватую дымку, окружавшую голову скульптуры. Большая часть кишащих змеями волос Медузы была погружена в воду, но ее глаза остались над поверхностью, обращенные влево, на лагуну.