Город праха

– Для Валентина наши переживания – лишь приятное дополнение к основной цели: обращению Меча душ. А для этого ему нужна…

– Кровь детей нежити. Но ведь Майя и Саймон не дети, они подростки.

– Когда создавалось заклятие для обращения Меча, вообще не было такого понятия – подросток. В обществе нефилимов взрослым считается тот, кто достиг воемнадцатилетнего возраста. Все, кто младше, – дети. Та к что Майя и Саймон для замысла Валенина вполне подходят. Кровь феи и мага у него уже есть. Не хватало лишь оборотня и вампира.

Из груди Клэри будто вышибли весь воздух.

– Почему же мы ничего не сделали? Почему мы их не защитили?!

– До сих пор Валентин шел по пути наименьшего сопротивления. Он выбирал жертв, до которых проще всего добраться. Найти мага – задача несложная. Валентин просто нанял его, чтобы он вызвал демона. Фею в парке найти тоже легко, если знать, где искать. Самое вероятное место, где можно встретить оборотня, – «Охотничья луна». Не понимаю, зачем Валентину понадобилось зря рисковать, чтобы…

– Джейс, – сказала Клэри.

– При чем тут Джейс?

– Валентин хотел расквитаться с Джейсом. Видимо, вчера Джейс чем-то его очень разозлил – настолько, что Валентин решил изменить свои первоначальные планы.

– С чего ты взяла, что внезапные перемены планов как-то связаны с твоим братом? – с непониманием спросил Люк.

– Потому что, – ответила Клэри с мрачной уверенностью, – только Джейс способен взбесить настолько сильно.

– Изабель! – крикнул Алек, колотя по двери. – Изабель, открывай! Я знаю, что ты там!

Дверь чуть-чуть приоткрылась. Алек попытался заглянуть в щелку, но никого не увидел.

– Она не хочет с тобой разговаривать, – произнес хорошо знакомый голос.

Алек посмотрел вниз и встретился взглядом с парой серых глаз, сердито сверкающих из-под очков.

– Привет, Макс, – сказал он. – Давай, братец, впусти меня.

– Я тоже не собираюсь с тобой разговаривать. – Макс попытался захлопнуть дверь, но Алек быстро сунул в щель ногу, дверь застопорилась.

– Не заставляй меня применить силу.

– Не посмеешь. – Макс навалился на дверь всем телом.

– Тогда я приведу родителей, а Изабель этого явно не хочет, – пригрозил Алек и повысил голос, чтобы сестра услышала: – Та к ведь, Иззи?

– Ах чтоб тебя… – раздался разъяренный голос Изабель. – Ладно, Макс, впусти его!

Макс отступил в сторону, и Алек ворвался в комнату, оставив дверь за собой приоткрытой. И увидел сестру в узком проеме, служившем в ее спальне окном. Изабель присела, словно изготовилась к прыжку. На ней было полное боевое облачение – ботфорты, грубые черные штаны, облегающая рубаха, покрытая тончайшей серебряной вязью рун. Вокруг левой руки обвился золотой хлыст, черные волосы трепал ветер, врывающийся в открытое окно, глаза пылали гневом. Она напомнила Алеку Хьюго, черного ворона Ходжа.

– Ты в своем уме? Жить надоело?! – воскликнул Алек, бросившись к Изабель.

Хлыст тут же змеей взмыл в воздух и обвился вокруг его лодыжек. Алек замер. Теперь сестра могла повалить его на пол легким движением руки.

– Лучше не подходи ко мне, Александр Лайтвуд, – предупредила Изабель самым разъяренным тоном.

– Иззи…

– Как ты мог предать Джейса? После всего, что мы вместе пережили! А ведь мы все принесли клятву защищать друг друга!

– В первую очередь Закон, – напомнил Алек. – А потом уже друг друга.

– Закон! – с отвращением выпалила Изабель. – Есть закон, который превыше Закона Конклава. Это закон семьи, Алек. А Джейс – часть нашей семьи!

– Закон семьи? В первый раз слышу, – раздраженно бросил Алек. Он понимал, что сейчас нужно наладить мир с сестрой, но многолетняя привычка поправлять ошибки младших взяла верх. – Видимо, оттого, что ты только что этот закон придумала.

Изабель дернула кистью, и земля ушла у Алека из-под ног. Он еле успел сгруппироваться, чтобы смягчить удар о пол, перекатился на спину и посмотрел на сестру, грозно возвышающуюся над ним. Макс стоял с нею рядом.

– Как с ним поступим, Максвелл? – спросила Иза бель. – Свяжем и оставим валяться на полу, дожидаясь родителей?

Тут у Алека лопнуло терпение. Он выхватил из рукава нож, извернулся и полоснул по струне, стягивающей лодыжки. Струна с треском лопнула, и Алек немедленно вскочил. Хлыст засвистел и свернулся в руке у Изабель, с напряжением ожидавшей следующего шага брата.

Конец этой семейной сцене положил негромкий смех, донесшийся от входа.