300 дней и вся оставшаяся жизнь

— А Катьку-то нашу понесло, — шепнула Инночке Тамара.

Монолог пьяненькой заместительницы мэра о многочисленных типах женской психологии и прямой зависимости от этих самых типов женских судеб подруги слышали не впервые. Собственно говоря, только Фрида, существо возвышенное и творческое, не считала Екатерину Александровну женщиной, как сейчас говорят, во всех отношениях успешной. Тем временем Катька продолжала, уже не стесняясь в выражениях:

— Проститутка — это когда за деньги! Так, кусок мяса. Шлюха — это когда он хочет, а она слушается. А б… — извините, веселая женщина, — это когда хочет она сама. И, между прочим, мужики это ценят!

— Да ну тебя, Кать, я вот не согласна: я люблю своего Мишку, и он меня любит. И чем плохо?

— Попробовал бы он тебя не любить, размазня эта! Тоже мне мужик, не украсть, не покараулить. А ты дура! С такой внешностью, как у тебя, да я бы горы свернула…

— Что ж Инка-то не свернула, — ехидно влезла Фрида, будучи уже тоже порядком на взводе. — Они с Тамарой — двое из ларца, одинаковы с лица.

Тамара и Инночка переглянулись и захохотали, как сумасшедшие.

— Кать, хватит буйствовать! Ты лучше скажи, какой мужик тебя бы устроил, чтоб ты из койки в койку скакать перестала? Ты подумай пока, а я на правах хозяйки разолью.

Тамара занялась своими барменскими обязанностями, а Инночка задумалась, какой бы мужчина устроил ее саму. Мысль, всплывшая сразу, при последующей внутренней дискуссии казалась если и не навеянной алкоголем, то явно скоропалительной: анти-Славик. Не толстый, не кобелистый, умный и чтобы обязательно любил ее, Инночку. Сильно. Страстно. Нежно. Со всеми ее недостатками, проблемами, домочадцами и чадами. Конкретизация мифического анти-Славика оказалась такой очевидной, что Инночка опешила: оказывается, ее идеальный мужчина вовсе не помесь Бреда Пита с Альбертом Эйнштейном и Петраркой. Идеальный мужчина за тысячу километров отсюда мерз, голодал и упражнялся в эпистолярном жанре. Любитель тихого женского смеха в темноте. Стоп. Не женского, а ее, Инночкиного. Как можно любить то, что никогда не слышал? Ведь в той единственной их общей на двоих темноте им обоим было не до смеха.

Инночка поняла, что отвлеклась и упустила нить дискуссии. Надо полагать, Катька перечисляла обязательные достоинства потенциального избранника:

— Молод, красив (ага, догадалась Инночка, это уже середина списка), богат и чтобы обязательно подонок. Но гламурный!

— Подожди, Кать! Я что-то не пойму, в чем гламур подонка, и что вообще под словом подонок понимаешь? — перебила Тамара.

— Я тебе сто раз говорила: ты, Томка, курица семейная. Тебе надо, чтобы в растянутом трико с отверткой в руке и секс строго по субботам, потому, что во все остальные дни — завтра на работу.

— И действительно, какая может быть страсть, если нет борьбы… — влезла Фрида.

Захмелевшая Инночка тоже решила вставить словечко в полемику, процитировав Капитолину Ивановну, отозвавшуюся о ком-то из родни:

— Ага, не пьет, не бьет, не изменяет! Скучно!

— И скучно! — горячилась заместительница мэра. — А гламурный — это когда мужик ночной крем от дневного отличает, делает маникюр, и одеколон у него не меньше, чем за шестьсот баксов.

— За шестьсот баксов мы бы с мамой в Египет смотались бы…

— Ну, так и раскрути этого кабана, бывшего своего. Я больше чем уверена, что он и сегодня тебя в кабак звал.

— Звал, — вздохнула Инночка. — Только меня от него уже не просто тошнит, а выворачивает…

— Вы посмотрите, девки, какая дура: ты хоть помнишь, когда с мужиком в последний раз в постели была?! Пять лет назад, со своим боровом?

— В декабре… — брякнула Инночка.

— Стоп, с этого места попрошу поподробнее! — оживилась Томка.

— Колись, Лучинина, мальчика по вызову заказывала? — развлекалась Катька.

На помощь Инночке неожиданно пришла Фрида:

— Давайте сменим тему. Вот вы все любите, например, мягкие игрушки?

Поворот оказался столь резким, что любительницы подробностей чужой личной жизни застыли с открытыми ртами. Инночка воспользовалась ситуацией:

— Терпеть не могу. И так хлама в квартире выше крыши, а тут еще эти пылесборники. А дарят мне их регулярно потому, наверное, что я ростом не вышла. Так я этих заек, медведей и собачек близнецам двоюродной сестры отношу. Жаль, девчонкам уже по восемь, надо других детей, помоложе, искать.