Последнее прости

–?Он жив?

–?Я не знаю. Я даже его телефона не искал, когда она умерла… Ну, что я мог сказать отцу…

–?Николай, Лидия, а вы не в курсе: отец Людмилы, Эжен Терр, известный банкир, жив?

Ответом было угрюмое молчание.

–?Что такое? В чем дело? – настороженно спросил Олег.

–?Дело в том, – сказал Сергей, – что все время болезни вашей жены контакт с ее отцом поддерживала ее двоюродная сестра Лидия. Она давала ему информацию, рассказывала, что они с сыном ухаживают за Людмилой, поскольку ее муж и сын – алкоголики. Они неоднократно получали от него крупные суммы денег. А когда узнали, что Терр умирает, Николай приехал туда с доверенностью Людмилы, мы ее скоро получим, видимо это фальшивка, и в присутствии нотариуса и адвоката Эжен, который к тому времени овдовел и потерял французскую дочь, написал завещание в пользу Милы. Практически все состояние, недвижимость, за исключением того, что было завещано фонду онкологической клиники, – отходило дочери Людмиле, в случае ее смерти – мужу Олегу, в случае его смерти – сыну Станиславу, а в случае смерти последнего – кузине Лидии и ее сыну Николаю. Завещание было обнаружено в доме Соколовых во время обыска. Показания по всем обстоятельствам его возникновения мы получили по видеосвязи от нотариуса и адвоката Терра. Письменные свидетельства сейчас готовятся.

–?Ты что? – Олег медленно встал и двинулся к Николаю. – Ты что, ублюдок, моего сына хотел… Да я тебя…Мне терять точно нечего.

Сергей встал перед Олегом.

–?Спокойно. Эти ваши методы… В общем, неуместны. К тому же по поводу покушения на вашего сына мы пока ничего утверждать не можем.

–?Все свободны, – с облегчением вмешался Слава. – В смысле уведите их так, чтобы они были подальше друг от друга. Ф-у-у-у! – выдохнул он, когда они с Сергеем остались вдвоем. – Ну и семейка, скажу я тебе.

–?Ты все-таки не путай, – устало сказал Сергей. – Лидия – тетка совершенно фанатичная, за сына любого убьет и ограбит. И еще возьмет на себя все его преступления. Тут трудно будет разобраться. Николай – не то что отморозок, но мозги изуродованные, сам видишь. А Олег… Ну, как ни крути, как ни относись к тому, что он сделал, – он мужик… Ну, хороший он мужик. Честный, храбрый, сильный. Никто не знает, как поступил бы на его месте. Он годами со смертью жены боролся, будто с врагом… Что случилось потом… Боюсь, трудно нам с ним будет. По всему вижу, топить он себя решил.

–?А как же Катя?

–?Из-за нее и будет топить. Из-за нее не признался раньше. Он Кате убийцу навязывать не собирается в качестве спутника жизни. Боюсь, она его потеряла… Но я с твоего разрешения поищу в его квартире что-нибудь, в кабинете рабочем… Просто, чтоб все для себя прояснить.

* * *

Ирина очередную ночь пролежала с открытыми глазами. К утру поднялась, заварила кофе, сделала несколько глотков. Вообще-то шевелиться придется. Надо заниматься фирмой, пока нет Олега. Нужно навестить Алексея. На похороны Игоря она не поехала. Зашла в ближайшую церковь, поставила свечку, оплатила молебен за упокой души. Ждет его душа от нее знака или нет, время, наверное, покажет. Когда умерла мама Ирины, она долго и страшно маялась, ходила босиком по битому стеклу. И все ждала какого-то знака. Прошло примерно полгода, и однажды утром Ирина проснулась от того, что мамин голос произнес, как в детстве: «Вставай, Ирочка. Опоздаешь». Таким был мамин знак. С того дня началось возвращение к себе. Сейчас Ирина опять сидела среди руин своей жизни и от телефонного звонка чуть не выронила чашку. Некому ей теперь звонить!

–?Ира, – выдохнула Катя. – Извини, что я так рано. Но мне просто больше некому звонить. Сережа сказал, что не может помочь. Понимаешь, Олег заявил, что не хочет меня видеть. В общем, следователь не дает мне свидания, потому что Олег отказывается. Ты представляешь? Что мне делать?

–?А что с этим можно поделать? Жди, пока захочет увидеть.

–?Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. Он решил что-то нехорошее. Типа просить, чтобы его расстреляли… Ой, это у меня юмор такой идиотский. Я в отчаянии, нужно же что-то предпринять…

–?Что, например?

–?Сережа сказал, что Олег отказался от адвоката. Ира, попробуй к нему попасть, на коленях тебя прошу. Ну, хоть узнай что-нибудь о нем.

–?Нет. Не потому, что я не беспокоюсь или помочь не хочу. Просто у нас так заведено: если один не зовет, другой – не напрашивается. Это мужская дружба, тебе, конечно, не понять, но тут эмоции надо держать при себе.