Метка Афины

Олимпийцы были напоминанием, что всегда существовал кто-то лучше тебя, и ты не должен зазнаваться. Но все же… быть превращенной в бессмертного монстра-паука было весьма суровым наказанием за хвастовство.

Арахна работала все быстрее, соединяя пряди. Вскоре структура была готова. У ног статуи лежал сплетенный из шелковых лент цилиндр, пять футов в диаметре и десять футов в длину. Поверхность блестела, словно морская ракушка, но Аннабет она не казалась красивой. Она была функциональной: это ловушка. Она будет красивой только если сработает.

Арахна повернулась к ней с голодной улыбкой.

— Готово! А теперь, моя награда! Докажи мне, что ты умеешь сдерживать обещания.

Аннабет изучала ловушку. Она нахмурилась и обошла ее, осматривая плетение со всех сторон. Затем, осторожно, опустилась на четвереньки и поползла внутрь. Арахна правильно выполнила все измерения. Если бы она сделала это неправильно, то ее план был обречен. Но она выскользнула через шелковый туннель, не касаясь стенок. Тесьма была липкой, но не слишком. Она выползла на другом конце и покачала головой.

— Там изъян, — сказала она.

— Что?! — воскликнула Арахна. — Не может быть! Я следовала твоим инструкциям…

— Он внутри, — сказала Аннабет. — Залезьте туда и посмотрите сами. Он прямо в середине — изъян в вышивке.

Изо рта Арахны полилась пена. Аннабет боялась, что перегнула палку, и паучиха ей просто закусит. Она просто будет еще одной кучкой костей в паутине.

Вместо этого, Арахна раздраженно топнула всеми восемью ногами.

— Я не делаю ошибок.

— Ох, она маленькая, — сказала Аннабет. — Вы, вероятно, можете исправить ее. Но я не хочу показывать богам ничего, кроме вашей лучшей работы. Смотрите, залезьте туда и проверьте. Если вы сможете исправить ее, мы покажем вашу работу Олимпийцам. Вы будете самым известным художником всех времен. Они, наверное, уволят Девять муз и наймут вас, чтобы смотреть за всеми искусствами. Богиня Арахна… Да, я не удивлюсь.

— Богиня… — дыхание Арахны стало прерывистым. — Да, да. Я исправлю этот изъян.

Она просунула голову в туннель.

— Где он?

— Прямо в середине, — настоятельно призывала Аннабет. — Ползите вперед, вам должно быть там не особо уютно…

— Я в порядке! — огрызнулась она, извиваясь, протискиваясь внутрь.

Как и надеялась Аннабет, ловушка была едва впору паучьему брюшку. Пока паучиха пробиралась вперед, плетеные полосы шелка расширялись, подстраиваясь под ее размеры. Она ползла, пока ее прядильный орган не скрылся внутри.

— Я не вижу ошибки! — объявила она.

— Действительно? — спросила Аннабет — Это странно. Выходите и я еще раз проверю.

Момент истины.

Арахна начала извиваться, пытаясь пролезть назад. Тканый тоннель стянулся вокруг нее и быстро захватил. Она попыталась повернуться вперед, но ее брюшко уже застряло в ловушке. Она не смогла вылезти и таким способом.

Аннабет боялась, что колючие ноги паука могут проткнуть шелк, но они были так плотно прижаты к ее телу, что она едва могла пошевелить ими.

— Что… что это такое? — позвала она. — Я застряла!

— Ах, — сказала Аннабет. — Я забыла вам сказать. Это произведение искусства называют Китайскими Наручниками. Во всяком случаи это их большой вариант. Я называю это Китайскими Напаучниками.

— Предательство! — Арахна молотила лапками, каталась и корчилась, но ловушка держала ее крепко.

— Это был вопрос выживания, — поправила ее Аннабет. — Ты ведь все равно собиралась убить меня, помогла бы я тебе или нет, не так ли?

— Ну, конечно! Ты ведь дитя Афины, — ловушка держалась. — Я имею в виду… нет, конечно, нет! Я уважаю свои обещания.

— Ага, — Аннабет отступила назад, когда плетеный цилиндр начал снова качаться под ударами Арахны. — Обычно эти ловушки делаются из волокон бамбука, но паучий шелк даже лучше. Он схватит тебя быстро, и его слишком сложно сломать — даже тебе.

— Гах-х-х! — Арахна каталась и извивалась, но Аннабет уходила с ее дороги. Даже с ее сломанной лодыжкой она умудрялась избегать гигантской шелковой ловушки для пальцев.

— Я уничтожу тебя! — пообещала Арахна. — Я имею в виду… нет, я буду очень добра к тебе, если ты выпустишь меня.

— На твоем месте я бы сэкономила свои силы, — Аннабет глубоко вздохнула, впервые расслабляясь за последние несколько часов. — Я собираюсь позвать моих друзей.