Под Куполом

Такое случалось не часто, и ему это не понравилось, но он занимался политикой гораздо дольше, чем Эрик Эверетт по прозвищу Расти прощупывал простаты, и знал, сколь велика разница между проигрышем сражения и войны.

— Или кому-то записывать все на бумаге? — робко спросила Андреа.

— Я думаю, какое-то время нам лучше обходиться без протокола, — заметил Большой Джим. — Пусть все останется между нами.

— Что ж… если ты так думаешь…

— Двое могут хранить секрет, если один ушел на тот свет, — как во сне произнес Энди.

— Совершенно верно, дружище. — Ренни сделал вид, будто Сандерс изрек нечто умное. Потом повернулся к Рэндолфу. — Я хочу сказать, что наша главная забота, наша первостепенная ответственность перед городом — сохранить порядок во время кризиса. И это дело полиции.

— Чертовски верно! — самодовольно воскликнул Рэндолф.

— Сейчас, я уверен, чиф Перкинс смотрит на нас с Небес…

— Вместе с моей женой, — перебил его Энди. — С Клоди. — И он громко всхлипнул, втягивая воздух через забитый соплями нос.

Большой Джим поморщился, но похлопал его по руке.

— Совершенно верно, Энди, они вместе купаются в идущем от Иисуса сиянии. Но мы здесь, на земле… Пит, сколько людей у тебя в распоряжении?

Большой Джим знал ответ. Он знал ответы на большинство собственных вопросов. И этим упрощал себе жизнь. В Честерс-Милле по полицейской ведомости получали жалованье восемнадцать человек: двенадцать — на условиях полной занятости, шестеро — частичной (большинству из «частичных» перевалило за шестьдесят, так что их услуги обходились городскому бюджету весьма дешево). И Ренни предполагал, причем с большой долей вероятности, что из этих восемнадцати пятеро, работавших на условиях полной занятости, находились вне города. Или поехали на игру футбольной команды старшей школы с женами и детьми, или участвовали в учениях пожарных, которые проводились в Касл-Роке. Шестой, чиф Перкинс, умер. И пусть Ренни никогда бы не стал говорить плохого о покойниках, в душе он полагал, что без Перкинса городу куда как лучше: чиф сейчас на небесах и не пытается взять под контроль полную мутню, решить задачу, которая, с учетом его ограниченных способностей, ему не по плечу.

— Должен вам сказать, что не так много, как хотелось бы, — начал Рэндолф. — Генри Моррисон и Джекки Уэттингтон, которые вместе со мной приехали, реагируя на поступивший сигнал о случившемся на Сто девятнадцатом шоссе. Есть еще Руп Либби, Фред Дентон и Джордж Фредерик, хотя его очень уж донимает астма, и я не уверен, будет ли от него хоть какой-то прок. Он собирался в этом году досрочно выйти в отставку.

— Бедный Джордж, — вздохнул Энди. — Живет только на адваире.

— Как вам известно, Марти Арсено и Тоби Уилен нынче тоже мало на что годятся. Из частично занятых можно рассчитывать только на Линду Эверетт. С этими чертовыми пожарными учениями и футбольной игрой… так неудачно все сложилось.

— Линда Эверетт? — В голосе Андреа слышался легкий интерес. — Жена Расти?

— Ф-фу! — Большой Джим часто говорил «ф-фу», когда злился. — Ей только движение у школ регулировать.

— Да, сэр, — кивнул Рэндолф, — но в прошлом году она стажировалась в Роке, и у нее есть личное оружие. Не вижу причин, по которым она не может выходить с ним на дежурство. Может, не на целую смену, у Эвереттов двое маленьких детей, но все-таки. В конце концов, у нас кризис.

— Несомненно, несомненно. — Ренни, однако, не мог допустить, чтобы эти Эверетты всякий раз выскакивали перед ним, точно пресловутый черт из табакерки, в какую бы сторону он ни поворачивался. Отсюда вывод: жена этого ёханого фельдшера не будет в команде Ренни. К тому же она молода — тридцать, не больше — и чертовски красива. А потому, он не сомневался, ее присутствие окажет дурное влияние на мужчин. От смазливых женщин другого ждать не приходилось. Ему хватало и Уэттингтон с ее здоровенными буферами.

— То есть по списку у меня восемнадцать человек, а на самом деле восемь.

— Ты забыл сосчитать себя, — вставила Андреа.

Рэндолф стукнул себя ладонью полбу, словно пытался взбодрить застоявшиеся мозги.

— Да. Точно. Девять.

— Этого мало, — покачал головой Ренни. — Мы должны добавить тебе людей. Временно, ты понимаешь, пока все не образуется.

— Кого вы держите на примете, сэр?

— Для начала моего сына.

— Младшего? — Андреа вскинула брови. — По возрасту он даже не может голосовать… так?