Жалобная книга

– Что ж ты строгий такой? – удивляюсь.

– Я не строгий. Просто момент принципиальный. «Позориться» – слово из лексикона обычного человека, озабоченного чужим мнением и прочими социальными грузилами. А здесь, на изнанке человечьего мира, нет никого, кроме тебя. Если и покажется, будто мельтешит кто-то, имей в виду: мерещится. Мираж в пустыне. Глупо ведь всерьез интересоваться мнением миража…

– И ты, что ли, мираж? – спрашиваю угрюмо.

– Я-то?

Он умолкает. Но не просто держит паузу, а, кажется, всерьез обдумывает ответ.

– Нет, пожалуй, – говорит наконец. – По крайней мере, пока я тебя учу, миражом меня назвать трудно. Для тебя я даже слишком реален. Надо бы, кстати, мне об этом не забывать… Но слово «позориться» из головы все же выкини. Без него дышится вольготнее.

На сей раз мне удалось вовремя заткнуть внутреннего спорщика и принять его слова на веру. В награду мне был дарован длинный, уютный вечер, заполненный чаепитием и разговорами – досужей болтовней даже. Забавные истории про детство, любимые книжки и кинофильмы – отличные темы для собеседников, которые готовы многое сказать друг другу, но еще не знают, что именно хочется услышать.

Наш случай как раз.

Вечер длился и длился; ночь так и не наступила. Только утро, но это уже потом. Много позже.

Проснувшись далеко за полдень, я первым делом рванула к окну глядеть на погоду. По правде сказать, больше всего на свете меня сейчас занимал вопрос о куртке: можно уже ее надевать? Или еще холодно? Когда предстоит показать себя множеству незнакомых людей, о которых и подумать-то боязно, нужно найти хоть какой-то повод для довольства собой. Давно уж заметила: когда я себе нравлюсь, посторонние тоже приходят в восторг от такого зрелища. А вот если я собой недовольна, лучше вообще никому не показываться. Только что в рожу не плюют.

Место гадалки в «Шипе-Тотеке», кстати, тем и нравилось мне, что там я была дома. А значит, можно в долгополой юбке ходить, кружевной шалью укутавшись, острый носок туфли кокетливо демонстрировать восхищенным взорам клиентов, исподтишка любоваться собственным отражением в стекле витрины: ай да Варвара-краса, можешь ведь, когда хочешь! Но по грязным московским улицам в таком виде особо не попрыгаешь, а уж в узких «парадных» туфельках я – добро, если до выхода доковыляю.

Словно бы насмехаясь над моими девичьими проблемами, природа удерживала столбик ртути на отметке «ноль». Кошмар. Был бы мороз, ясно, что без дубленки не обойдешься. А вот если плюс, хоть небольшой, значит, можно рискнуть. А тут ноль. Что делать прикажете?

– Тебе, между прочим, не нужно полчаса топтаться на остановке или идти пешком к метро, – флегматично заметил мой опекун. – Что ты мучаешься? Я же тебя катать буду. Автомобиль затем и придуман, чтобы нам с тобой тулупы не носить.

А ведь действительно. Но как он догадался?

– Тоже мои мысли читаешь? – вздыхаю.

– Тут, – смеется, – можно и дедуктивным методом обойтись, дорогой мой Ватсон. Что у вас с курткой взаимная любовь сейчас в самом разгаре, это даже совсем уж негодный идиот вроде меня не мог не заметить – ты ведь ее оплакивала, когда кафе кирдык пришел. Понятно, что сегодня ты хочешь быть красивой и нарядной, поскольку заранее известно, что на тебя будет глазеть куча незнакомцев. Я и сам в подобной ситуации призадумался бы… Что ты смотришь на меня так удивленно? Думаешь, это сугубо женская задача – хорошо выглядеть? Хорошо выглядеть, Варенька, – это ведь вопрос не столько тщеславия, сколько вежливости. Постараться, чтобы других не очень тошнило от моего вида. А если удастся кого-то порадовать – что ж, совсем хорошо.

– Для меня, – вздыхаю, – тщеславие все же как-то актуальнее. Пусть глядят с восхищением, и знать не желаю, кого там от чего тошнит!

Он улыбается. Укоризненно качает головой. Водружает на плиту кофеварку и, приобняв за плечи, подводит меня к окну. Следую за ним на ватных ногах, земли под собой не чуя. Все же это безобразие. Нельзя так размякать от чьих бы то ни было прикосновений. Стыдно, сладко и добром не кончится.

Добром эта история, впрочем, в любом случае вряд ли кончится.

То-то и оно.

Из окна открывается вид на проезжую часть, блочную девятиэтажку и маленький лоскуток соснового леса, чудом уцелевшего среди новостроек. Желающий заблудиться в этих соснах, подозреваю, по колени провалится в ноздреватый мартовский снег. Но выглядит все равно заманчиво. Будь у меня ботинки понадежнее, я бы еще вчера исследовала эту дивную территорию. А так – отложила до лучших, сухих времен.