– В чем дело?
Джем заколебался. Его рука была холодной, словно была вырезана изо льда, а белые пальцы в неверном свете коридора и вовсе казались стеклянными. Тесс вдруг подумала: интересно, была ли теплой кожа на его скулах, там, где сейчас играл лихорадочный румянец?
– Но моя сестра… – Голос Ната, доносившийся из комнаты, был преисполнен беспокойством. – Она присоединится к нам? Где она?
– Не бери в голову. Это все ерунда, – с улыбкой заверил ее Джем, опустив руку.
Тесс удивилась, но, не проронив ни слова в ответ, поторопилась вернуться в гостиную. Джем последовал за ней.
Софи стояла на коленях у каминной решетки, раздувая огонь. Нат по-прежнему сидел в кресле, но теперь ноги его были укрыты одеялом, которое принесла с собой Джессамина. Сама же девушка восседала на стуле рядом с ним; она буквально раздувалась от гордости. Генри и Шарлотта сидели на диване напротив Ната, и видно было, что миссис Бранвелл распирает любопытство. Уилл, как обычно, подпирал стену и наблюдал за происходящим со смесью раздражения и недоверия на лице.
Поскольку Джем присоединился к Уиллу, Тесс переключила все свое внимание на брата. Натаниэль же, когда она вернулась в комнату, немного расслабился, хотя все еще выглядел очень несчастным. Стараясь справиться с охватившим его волнением, он легонько пощипывал наброшенное на ноги одеяло. Тесс прошла через комнату и села на оттоманку в ногах брата, с трудом удержавшись от того, чтобы не погладить его по голове или ободряюще не похлопать по плечу. Она чувствовала, что собравшиеся в комнате охотники неотрывно наблюдают за ней. Тишина стояла такая, что, упади на пол булавка, она бы непременно услышала.
– Нат, полагаю, ты уже познакомился с хозяевами? – как можно мягче спросила она.
Натаниэль, все еще нервно выдергивающий из одеяла ворсинки, неловко кивнул.
– Мистер Грей, мы уже говорили с мистером Мортмэйном о вас, – начала Шарлотта. – Он многое нам рассказал. В том числе и о проявленном вами интересе к Нижнему миру. А также о вашей страсти к азартным играм.
– Шарлотта… – взмолилась Тесс.
– Так и есть, Тесси, – согласился Нат, хотя слова эти дались ему тяжело. – Все это чистая правда.
– Никто не обвиняет твоего брата в том, что случилось, Тесс. – Шарлотта постаралась вложить в свои слова как можно больше убедительности, а потом опять повернулась к Натаниэлю: – Мортмэйн говорил, что вы, когда прибыли в Лондон, уже знали о существовании Клуба и о членстве в нем вашего работодателя. Откуда вы обо всем узнали?
Натаниэль подавленно молчал.
– Мистер Грей, мы обязательно должны понять, почему с вами случилось то, что случилось. Почему де Куинси заинтересовался вами. Понимаю, вы сейчас нехорошо себя чувствуете, и, если бы не чрезвычайные обстоятельства, я не стала бы тревожить вас в таком состоянии. Но поверьте, все, что вы расскажете, очень важно для нас. Если бы вы нам рассказали о произошедшем хотя бы вкратце, то уже очень бы нам помогли…
– Я нашел это в шкатулке для рукоделия тети Генриетты, – ответил Натаниэль, голос его звучал глухо.
Тесс удивленно распахнула глаза:
– Нашел что?
– Наша тетя всегда хранила старую шкатулку, в которой раньше лежали драгоценности нашей матери, на тумбочке возле своей кровати, – продолжал Натаниэль, казалось не слышавший сестру. – Она говорила, что хранит там принадлежности для шитья, но я… – Натаниэль глубоко вздохнул, а заговорив снова, уже не спускал глаз с Тесс. – У меня были долги. Сделал несколько опрометчивых ставок, потерял деньги… В общем, ничего хорошего меня в будущем не ждало. Но я не хотел, чтобы ты, Тесс, или тетя знали о том, что произошло. Я долго ломал голову, как выкрутиться, а потом вспомнил, что у мамы был золотой браслет, который она очень любила при жизни. Сам не знаю почему, но я решил, будто он по-прежнему лежит в шкатулке, а тетя Генриетта просто не хочет продавать его из чистого упрямства. Ты же знаешь, какая она… какой она была. Так или иначе, мысль о браслете не покидала меня. Я знал: если заложить браслет, то можно отдать долги. Так, однажды, когда вас с тетей не было дома, я открыл шкатулку… Конечно, золотого браслета там не оказалось. Но я обнаружил, что у шкатулки есть двойное дно. В тайнике не оказалось ничего стоящего, лишь какие-то старые бумаги. Я схватил их, когда услышал, что ты поднимаешься по лестнице, и забрал в свою комнату.
Натаниэль прервался. Все присутствующие не сводили с него глаз. Через несколько секунд Тесс, больше не способная сдерживать переполнявшие ее эмоции, спросила: