Жажду утоли огнем (Сборник)

Первая запись в ежедневнике, которая привлекла мое особое внимание, была от пятнадцатого марта этого года:

«Ответить Сашке на письмо, а то обидится. Но денег не посылать…»

Никаких писем среди бумаг я пока не находила… Кто же переписывался с Алексеем Машковым? Я снова начала листать ежедневник.

Ага! Вот. «…Катафалк, могила, памятник – 670 р. Автобус Петрович прислал. Было пятнадцать человек. Табличка с фотографией будет через неделю готова (ателье "Кадр"). Сашка, свинья, не приехал… Прислал странное письмо. Мог бы и сам приехать – отца похоронить».

Это написано в день похорон отца. Так, Сашка – это, наверняка, его брат, тот самый похожий на Алексея мальчик, которого я видела на фотографии, выпавшей из книги… Нужно обязательно проверить, не учился ли он когда-либо у профессора Мартыненко. Этот самый брат вполне может оказаться террористом, которого мы ищем… Но ни одного письма я так и не нашла…

Совпадение фраз в найденных мной черновиках и газетной публикации, сделанной по требованию террориста, – это еще не доказательство, что в обоих случаях о свободе рассуждал один и тот же человек. Теоретически это может оказаться совпадением.

Даже если я сама себя сумею убедить, что это один и тот же человек, для судьи этого будет мало. Нужны явные неопровержимые улики, что террорист – старший брат Машкова. Если бы я нашла печатный текст, можно было бы сравнить его с тем листом, что он прислал мне лично в ответ на обращение по телевизору… Но я не нашла в квартире Машкова ни одного отпечатанного листка. И, наоборот, мы, в управлении, не располагали образцом почерка террориста. Юридически достоверной идентификации мы поэтому провести не смогли бы…

Наконец мне повезло. В углу шкафчика я обнаружила тоненькую связку писем. Первое, что бросилось мне в глаза, – жирная черта фломастером, проведенная под маркой. Это были его письма, без всякого сомнения… Этого для обвинения теперь более чем достаточно. Личность террориста можно установить с точностью до ста процентов. Взрывы производил старший брат Алексея Машкова, Александр…

Объяснение красным линиям на конверте я нашла в одном из писем. Машков-старший писал, что он просит Машкова-младшего на всех письмах, в которых он будет сообщать что-то важное, делать такую черту красным фломастером… Сам он будет поступать точно так же… В другом письме Машков– старший хвалил младшего за то, что письмо, в котором Алексей сообщил о смерти отца, он пометил знаком особой важности. Я не нашла в этом письме Машкова-старшего ни капли сожаления или хотя бы расстройства по поводу смерти отца…

Вдохновленная своим открытием, я помчалась… нет, не в управление, несмотря на то, что времени у нас оставалось уже в обрез. Я побежала на квартиру к Игорьку, проверить, не случилось ли чего с Ларисой. Я понимала при этом, что теряю время, но поимка Машкова может затянуться и на сутки, а с Ларисой нужно что-то срочно решать. Ее положение становилось критическим…

Я хотела только проверить одну свою идею. И сразу же вернуться в управление и приступить к выполнению своих прямых обязанностей… Хотя, признаюсь, поимка террориста как-то с трудом укладывается в мои представления о моих прямых обязанностях…

Дверь мне открыл Сергей и, не дав пройти в комнату к Ларисе, молча обнял меня и поцеловал… На мгновение я замерла, но… вечный цейтнот, который накатывает в самый неподходящий момент… У меня не было времени с ним даже поговорить… Я мягко отстранилась и сказала:

– Потом, Сережа… Потом. Хорошо?.. Не обижайся… Я тебя помню и люблю… Я не могу тебя забыть, хотя и очень старалась это сделать… Но… потом. Сейчас мне нужно к Ларисе…

Не знаю, обиделся ли он, или, может быть, расстроился, или – разозлился… Я не стала наблюдать за его реакцией. Меня сейчас больше всего интересовала Лариса.

Выход из ситуации, который я для нее придумала, был прост до банальности… От реальности она ушла в иллюзию? Так почему бы с помощью той же иллюзии не возвратить ее в реальность? Тем более что от того, что я попробую это сделать, в случае неудачи ничего не изменится… Ее бред дополнится еще одним штрихом, вот и все.

Я вошла в комнату, где лежала на кровати Лариса… Не знаю, почему, но мне показалось, что, если в ближайшие два дня она не сумеет родить, все окончится трагически для нее и, возможно, для ребенка – тоже. Может быть, в ее глазах я прочитала это предупреждение, это послание из будущего… Люди часто чувствуют приближающуюся смерть или близкую опасность смерти…