Тайна черного ящика

Он отнюдь не шутил, поняла я, говоря о том, что последний год века станет самым страшным годом России, если не противостоять природной и человеческой стихии. И что только решительные, энергичные действия опытных и бескорыстных спасателей могут помешать превратиться концу века в конец России.

Слова «спаситель России» сами просились на язык, несмотря на всю их тривиальность. Механизм психологического внушения был запущен. Как психолог я очень хорошо увидела его суть и сразу же поняла, что следующим этапом станет психическое заражение – традиционный прием ораторов и пропагандистов: в средствах массовой информации поднимется истерическая пропагандистская кампания в поддержку нашего Министра, и он очень скоро приобретет черты личности, которой занимаемое им место Министра просто мало, и необходимо поставить его на подобающее ему место. А такое место будет только одно – Президента России, который вот-вот должен был закончить свои полномочия и уступить свой пост кому-то другому.

Кому?

Решение этого вопроса становилось на ближайшие месяцы одной из самых важных российских проблем. И наш Министр предлагал очень оригинальный ответ на этот вопрос!

Я никогда не увлекалась политикой, предоставляя мужчинам решать вопрос о том, какой быть России и как устраивать в ней жизнь. Если женщины начнут заниматься еще и этим, зачем тогда мужики вообще нужны! И так на наши хрупкие плечи свалилось очень много за последнее столетие! Может быть, кому-то из женщин это и нравится, а я не хочу в этом участвовать!

Я, в конце концов, предпочитаю оставаться слабой женщиной. Мне слишком хорошо известно, как складывается судьба женщин сильных – мужчины от них уходят, не желая бороться за то, что им принадлежит от природы. И оставляют их, как меня оставил мой Сергей. Хотя я иногда и утешаю себя мыслью о том, что это я сама его выгнала, но легче от этого почему-то не становится…

Раз наш Министр принял такое решение, значит, посчитал, что у него хватит сил добиться такой цели. Да он сам, собственно говоря, и сказал об этом Григорию Абрамовичу, а заодно и всем нам, кто там присутствовал.

Я вдруг поняла: хочу я того или не хочу, но я уже втянута в борьбу за то, кто станет будущим Президентом России. Провокации ФСБ против МЧС вдруг обрели для меня вполне определенный смысл. Они не могут не знать о планах нашего Министра, и все их усилия направлены на то, чтобы помешать ему в достижении поставленной цели. Вопрос об агенте, работающем на них в высшем руководстве МЧС, приобретал совершенно новую окраску. Я могла утешить себя только тем, что из числа подозреваемых я могу теперь исключить самого Министра. Было бы слишком оригинально устраивать провокации против самого себя. Разве что все эти провокации – тонко продуманный спектакль?

Сомнения опять заполнили мою голову. Кто же работает на ФСБ? Чугунков? Грэг? Крупнова? Или же все-таки – Министр? Но ответа у меня по-прежнему никакого не было…

Нет! Нужно подходить к этой проблеме постепенно, рассматривая действия каждого в отдельности и ища в них противоречия. Но для этого просто необходимо целое море информации, которой я просто не обладаю.

Например, откуда Министр взял все эти свои прогнозы? Разве можно предугадать или просчитать стихийные бедствия? Ведь ответ заложен уже в их названии – стихийные, случайные, непредвиденные! Как же можно их предвидеть? Это же нонсенс!

«Постой-ка, – сказала я сама себе. – Чугунков дал тебе задание разобраться с причинами катастрофы на Шикотане. Зачем? Не с той ли самой целью? Может, и он тоже хочет понять, можно ли предвидеть такие случаи и сделать вывод о прогнозах, сделанных Министром? Значит, он тоже подозревает Министра в нечестной игре? А это может означать только сотрудничество с ФСБ. Но ведь Чугунков может преследовать и противоположные цели, если, например, с ФСБ сотрудничает не Министр, а сам Чугунков. Дядя Костя – агент ФСБ? Бред какой-то…»

Но несмотря на то, что я назвала эту мысль бредом, я теперь не была уверена ни в ком, кроме Менделеева. Психологические доказательства для меня – самые убедительные. Я, можно сказать, провела самостоятельную психологическую экспертизу по своей оригинальной методике и пришла к однозначному выводу: Менделеев не может сотрудничать с ФСБ, это противоречит реальным психологическим фактам.

В отношении ни одного из остальных я этого сказать не могла.

«Достаточно ломать голову над неразрешимыми пока загадками, – сказала я самой себе. – Нужно четко определить для себя задачи и собирать информацию, которая позволит сделать точный вывод, а не очередное предположение. Фимку я попросила разобраться с геофизиками, и это очень верный шаг. Но только теперь нужно смотреть на то, что ему удастся узнать с точки зрения достоверности прогноза, сделанного Министром, а не по частному вопросу, касающемуся только Шикотана. Это первое. Второе. Чугунков ведет себя как-то странно. Это достоверный факт, требующий объяснения. И пока я не пойму, зачем он послал меня разбираться с этими то ли японскими, то ли российскими охотниками-рыбаками, я не смогу двинуться дальше в своем анализе. Может быть, он хотел просто отправить меня куда-нибудь подальше, чтобы я нос не совала куда мне не положено. Например, к тем же геофизикам? А может быть, есть какая-то другая, более важная причина? Надо и в самом деле разобраться во все этом, как я пообещала генералу Чугункову.