С легким наваром

– Где, черт возьми, тебя носит? Не успели мы с тобой расстаться, как ты влипла в какую-то историю. Что ты натворила, почему меня вызывают в милицию? Вернее, даже не в милицию, а в ФСБ. Ты что, государственная преступница и работаешь на японскую разведку?

– Здравствуй, Николай, – спокойно произнесла Ника, после того как выслушала своего благоверного.

– Будешь тут с тобой здравствовать, у меня, можно сказать, чуть инфаркт не приключился после звонка какого-то подполковника. Объясни, Вероника, что все это значит?

– Мою машину хотели взорвать, – все таким же спокойным тоном ответила она.

– Что значит – взорвать? Надеюсь, этих хулиганов поймали? Небось мальчишки какие-нибудь в террористов играли? Объясни, наконец, в чем дело?

– Тебе все объяснят в кабинете следователя, а мне не о чем с тобой говорить, – устало бросила она.

– Хватит, Вероника, твои амбиции совершенно неуместны в данной ситуации. Я хочу знать все заранее. Что я должен говорить в том самом кабинете?

– А что это ты так разволновался, Коленька? – ехидно спросила Ника. – Может, это твоих рук дело? Ведь в первую очередь подозрение падет на тебя, если я расскажу о нашем с тобой разводе и последующем разговоре про фирму.

– Ты что, совсем там с катушек съехала, идиотка несчастная? – завизжал Николай с такой силой, что у Ники чуть не лопнули барабанные перепонки.

– Не ори на меня и не смей называть идиоткой, не то очень об этом пожалеешь, – зло выпалила она.

– Сиди дома, я немедленно выезжаю, – уже почти миролюбиво пробормотал Николай и положил трубку.

Ника посмотрела на телефон и захохотала.

– Надо же, как его скрючило, небось на унитазе не один час просидел. Дуся, пойдем кушать. Дуська, ты куда подевалась?

Собаки нигде не было, и Вероника вышла во двор.

– Дуся, Дуся, иди домой, кушать пора! Я тебе положила твои любимые собачьи лакомства. – И тихонько проворчала: – «Педик» называются, это надо же было такое название придумать.

Собака никак не отреагировала на зов своей хозяйки и не появлялась еще минут сорок. Потом Вероника услышала, как она скулит под дверью, и пошла открывать. Только она открыла рот, чтобы сказать Дуське все, что о ней думает, как тут же его захлопнула. Глаза моментально полезли на лоб, и секунду спустя Вероника завизжала как поросенок и с проворством обезьяны запрыгнула на стол, который стоял на террасе. Клацая зубами, Ника обратилась к болонке:

– Дуся, зачем ты притащила в дом крысу, да еще живую? Я же до смерти боюсь грызунов.

Болонка посмотрела на хозяйку преданными глазами и, положив крысеныша на пол, начала его облизывать.

– Что ты делаешь? – заорала Ника. – Прекрати сейчас же, ты подхватишь какую-нибудь заразу. – Потом, чуть не плача, взмолилась: – Дусенька, девочка моя, отнеси, пожалуйста, это туда, где взяла.

Собака продолжала гигиенические процедуры над крысой, не обращая внимания на ор хозяйки, которая уже почти сорвала голосовые связки. Когда Дуся закончила санобработку, то улеглась на пол, и крыса начала тыкаться носом в живот своей благодетельнице. Она наконец нашла то, что искала, тут же притихла и замурлыкала, перебирая лапками. Ника ошарашенно смотрела на эту картину, и только тут до нее дошло, что это вовсе не крыса, а крохотный котенок. И самое удивительное, похоже, что он нашел у Дуси сиську и интенсивно ее сосет.

– Боже мой, Дуся, откуда ты его притащила? У собак что, всегда при себе молоко? – глупо пробормотала Ника.

Когда котенок наелся и уснул, Дуся осторожно встала и пришла на кухню, где Ника сидела за столом и нервно курила.

– Посмотри, что ты натворила, я уже неделю как бросила курить и вот опять начала. Откуда ты притащила это бездомное дитя, похожее на истощенную крысу?

Дуся завиляла хвостом и побежала к двери, потом, видя, что хозяйка по-прежнему сидит на месте, опять подбежала к ней, тявкнула и снова понеслась к двери.

– Ты меня куда-то зовешь? – удивилась Ника. – Ну пошли, посмотрим, что ты мне покажешь.

Они вышли из дома, и Дуся ринулась в глубь сада. Когда Ника ее догнала, она уже сидела у забора, в котором зияла дыра. Как только хозяйка показалась в поле зрения, Дуська тут же шмыгнула в лаз. Вероника подошла к забору, выглянула в дыру и, кряхтя и охая, стала пролезать через нее вслед за своей собакой.

– Твою мать, – выругалась она, – кажется, я отъелась, как индюшка перед Рождеством, сейчас застряну.

К счастью, все обошлось благополучно, и Ника, облегченно вздохнув, вывалилась на пустырь. Дуся уже стояла немного поодаль и поджидала хозяйку.