Черноморский Клондайк

– Вылазь, – Сальмон с усмешкой подтолкнул Валентина в спину.

Тот выбрался из лодки и подал руку сестре. Она опасливо покосилась на сопровождавшего их Сальмона и вышла на берег. Сальмон вышел тоже и, закатав штаны, оттолкнул лодку. Все еще не веря столь чудесному избавлению, Галина, прихрамывая, направилась в сторону поселка. Валентин придерживал ее за талию.

– Не понимаю, – вздохнула она, – почему они нас отпустили?

– Не все ли равно, почему, – пожал плечами Валька. – Главное – мы на свободе.

– Все это так, – недоумевала она, – но все-таки…

Что-то здесь не так.

– Лучше бы было, чтобы они изувечили тебя и скормили рыбам? – повысил голос Валентин.

– Ну что ты говоришь?! – развела она руками. – Просто я хочу понять.

– Неужели тебе не все равно? – сорвался он на крик.

– Не ори на меня, – Галина высвободилась из его объятий.

– Не сердись, – Валька приобнял ее за плечи, – просто я пообещал им, что мы никому ничего не расскажем и не будем заявлять в милицию.

– Ты им это пообещал? – Она остановилась, пытаясь поймать его взгляд. – А ты меня спросил?

– Нет, ты точно ненормальная. – Он опустил голову, стараясь не встретиться глазами с сестрой. – Если бы я им этого не сказал, что бы с нами было?

– И они тебе поверили?

– Раз отпустили, значит, поверили, – угрюмо проговорил он и философски добавил: – В конце концов, не так-то просто убить человека.

– Ха-ха, – нервно рассмеялась она, – только не для таких людей, как эти отморозки. Для них убить человека – что плюнуть.

– Ну, знаешь, – он развернулся и пошел дальше, – всегда-то ты чем-то недовольна.

– Я довольна, я рада, я просто прыгаю от счастья, – она с трудом догнала его, – но я все равно не понимаю.

– Тогда вернись назад, – Валька обернулся и зло посмотрел на сестру, – и расспроси их.

– Хватит ерничать, – бросила она.

Разговор начал заходить в тупик, но тут показалась знакомая калитка.

Галина поняла, что дальше расспрашивать брата бесполезно. Он был таким же упрямым и своевольным, как она, и если уж замыкался в себе, то из него клещами нельзя было вытащить ничего путного. Решив отложить расспросы на более подходящее время, она открыла дверь и вошла в дом.

– Ну, куда вы пропали? – Иннокентий вскочил из-за стола и бросился навстречу Галине. – Что с тобой? – Он заметил, как она хромает. – Садись.

– Ногу подвернула, – она опустилась на стул, который ей предложил Иннокентий. – Дайте чего-нибудь перекусить, – жалобно улыбнулась она, – потом все расскажем.

Иннокентий познакомил их с Юркой, и все снова уселись за стол.

– Я бы выпила чего-нибудь, – призналась Галина. – Валька, сгоняй в погреб.

Тот не заставил себя ждать, и вскоре на столе нарисовалась бутыль с виноградным спиртом. Валька разлил напиток по стаканам.

– Так что же все-таки случилось? – Иннокентий не сводил с Галины тревожных глаз.

– Братки Хазара нас заластали – вот что! – с оттенком обиды ответил за сестру Валентин.

– Каким образом? – недоумевал Иннокентий.

– На подходе к Рубановскому, – угрюмо сказала Галина.

Ее била нервная дрожь, и Иннокентий заметил это.

– И они вас отпустили?

– После того как поиздевались, – мрачно усмехнулась Галина.

Иннокентий с еще большим напряжением взглянул на девушку.

– Но все-таки отпустили, – продолжал Иннокентий.

– Блин, какой ты тупой! – не удержался от оскорбительного возгласа Валентин.

– А сам-то ты давно острым стал? – неприязненно посмотрел на него Иннокентий.

– В общем, Хазар покуражился и потерял к нам всякий интерес, – закончила Галина.

Они выпили спирта. По жилам растеклось обжигающее тепло.

Взор Галины смягчился, а вот Валентин еще больше приуныл. Он сидел, уставясь в пол, и покачивался, точно марионетка в руках пьяного дремлющего кукловода.

– Странно, – задумчиво проговорил Иннокентий.

– Что странно? – вскинул на него темные глаза Валентин.

– То, что они вас вообще отпустили…

– А ты бы хотел, чтобы мы маялись в плену? – скривился Валентин.

– Перестань на него наезжать, – одернула брата Галина. – Что ты к нему цепляешься?

Валентин замолчал с непримиримым видом. Ребята выпили еще.

– Сильно не напиваться, – усмехаясь скомандовал Иннокентий.

– Раскомандовался! – недовольно пробурчал Валентин.

Третья рюмка была для всех последней. Иннокентий деловито произнес: