Это мой мужчина, или Мечта сильной женщины

– Видела. Но кто?

– Спроси что-нибудь полегче.

Я села на ступеньки. Красницкий навис надо мной.

– Пошли отсюда. Здесь не стоит рассиживаться.

– Почему?

– А вдруг они вернутся?

Это «они» резануло меня. Он знал больше, чем говорил.

– Кто «они»? Что ты знаешь об этом? – Вопросы слетели с моего языка машинально. Красницкий посмотрел на меня и нахмурился.

– Это не твое дело, – отрезал он.

– Конечно, не мое, учитывая тот факт, что минуту назад я могла быть сбитой этим черным дьяволом.

– Это чистая случайность.

Я хмыкнула:

– За кого ты меня принимаешь?

– Так ты идешь или нет? – взвился Красницкий и широким размашистым шагом зашагал прочь из этого переулка. Я вскочила.

– Эй… подожди меня.

Но он даже не обернулся.

Мы вышли на Кенсингтонскую улицу, и мне стало немного спокойней. Вряд ли на нас нападут среди такого столпотворения народа. Там, в малолюдном переулке, намного опасней.

Мы прошли несколько шагов, причем я шла за Красницким, стараясь не потерять его из вида. Его спину то и дело закрывали от меня другие люди, попадавшиеся навстречу.

Внезапно он резко повернулся ко мне:

– Здесь мы расстаемся.

– Как? Я должна идти до дома одна?

Я совсем забыла, что ни под каким предлогом не хотела, чтобы Марк Красницкий знал, где я живу. Одна мысль, что я останусь наедине с непонятным преследователем или преследователями, повергала меня в ужас. Я вцепилась в руку Красницкому.

– Не оставляй меня… одну.

Он выдернул свою руку.

– Я объясню тебе, как доехать. Ты по какому адресу живешь?

– Раз ты не собираешься меня провожать, то и знать тебе незачем. Доберусь как-нибудь сама. Надеюсь, ты передумаешь насчет «Атланта».

– Вряд ли. На твоем месте я бы особо не рассчитывал.

– Это почему?

– У меня сейчас своих проблем по горло. Лишняя морока ни к чему, так что лучше не поднимай этот вопрос. О’ревуар! – Он кивнул головой и повернулся ко мне спиной.

Идти за ним не было никакого смысла, если только я не хочу напороться на откровенную грубость или хамство. Мое самолюбие здорово пострадало сегодня. Я получила отлуп по всем фронтам и теперь находилась в полной растерянности. Во-первых, Марк Красницкий не придал никакого значения нашей страстной ночи. У него таких дамочек, как я, просто завались. А я-то раскатала губу и думала, что теперь он если не будет плясать под мою дудку, то хотя бы пойдет навстречу. Но – не получилось!.. Во-вторых, он дал ясно понять, что никакими привилегиями в борьбе за свою фирму я пользоваться не буду. Наоборот, он хочет поскорее получить ее в свои руки.

В-третьих… мои мысли приняли неожиданное направление… у меня нет никакой уверенности, что все это не хорошо срежиссированный спектакль. Он не знал, как получше от меня отделаться, вот и организовал историю с наездом мотоциклиста. Мол, у него своих разборок хватает и мне нужно держаться от него подальше, если я не хочу влипнуть в историю.

Эта версия была хороша, но грешила одним изъяном. Я не могла представить, что Марк Красницкий испытывал хоть какое-то отдаленное подобие пиетета к моей персоне, чтобы делать такие сложные ходы и многофигурные комбинации. Я ему – никто (та ночь не в счет, теперь это очевидно), и поэтому он мог просто сказать «отвали» без расшаркиваний и налетов неизвестных мотоциклистов.

Я передернула плечами. Вокруг меня колыхалась толпа, и я вдруг обнаружила, что ужасно проголодалась и хочу пить. Я зашла в кафе и заказала два стакана сока. Есть я не смогла. В горле стоял ком, и, если бы я съела хоть кусочек, меня непременно бы стошнило.

Я заторопилась домой. Мне казалось, что там я буду в относительной безопасности. Ведь если нападение было настоящим, кто-то мог возобновить попытки, решив, что я – близкий человек для Красницкого, с которым он делится своими планами и информацией.

Приехав в свой лондонский дом, я первым делом сварила кофе и с чашкой кофе вышла в садик. В глаза бросилась наполовину объеденная клумба. Пока я развлекалась с Красницким, гуляя по Лондону, коты сделали свое черное дело. Придется доставать рассаду и высаживать ее на клумбу.

Мои мысли, как надоедливые птицы, все время кружились вокруг одного и того же: я не могла прийти в себя после налета мотоциклиста и реакции Красницкого. Он сказал «они». Красницкий знал, с кем имеет дело, но не сказал мне об этом. Понятно, я для него – случайная знакомая. Женщина на одну ночь.