Это мой мужчина, или Мечта сильной женщины

– Дела, дела, дела…

Я взяла у матери остатки пирога, завернутые в фольгу, и, расцеловавшись с родителями, поехала домой, чувствуя, что засыпаю буквально на ходу.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

На работе меня встретили сдержанно-радостно. Оно и понятно: начальник приехал, сейчас устроит, как полагается, разнос.

Наметанным взглядом я отметила разболтанность двух-трех сотрудников и не замедлила высказать им свои претензии. К Славке я нареканий не имела. К заместителям, тем более временным, всегда относятся не так, как к боссам. «Ты – свой, – читается в глазах коллег, – и выпендриваться здесь нечего. А то мы потом тебя так опустим, когда кончится твоя шефская лафа, что небо с овчинку покажется».

Я прекрасно понимала правила игры и поэтому делала скидку на Славкин возраст и на ситуацию. Он еще не был матерым волком, способным усмирить коллектив одним сердитым рыком. Это обычно приходит позднее. Однако в целом агентство работало хорошо, и результатами я осталась довольна.

В обеденный перерыв ко мне в кабинет без стука вошел Слава. Я удивленно подняла брови. Обычно он себе такого не позволял.

– Татьяна Владимировна! – Слава был непривычно-возбужденным. – Я тут факс получил. Объявлен конкурс на лучшую туристическую фирму. У нас хорошие показатели. Может, поучаствуем, а, Татьяна Владимировна?

Галстук у него съехал набок, а ворот рубашки был расстегнут.

– Поправь, пожалуйста, галстук, – машинально сказала я.

Он опустил глаза вниз.

– Сей момент, Татьяна Владимировна. Ну так как?

Я подавила вздох. Ну не выкладывать же правду-матку, что я не знаю о судьбе своей фирмы ровным счетом ничего. То ли она пойдет с молотка, то ли останется в моих руках.

– Идея хорошая, но лучше как-нибудь в другой раз. Может быть, примем участие в конкурсе в следующем году…

– Татья…

– Все, Слав, – оборвала его я. – Иди работай. Разговор окончен.

– Понял, – огорченно сказал он и, резко крутанувшись на месте, вышел из кабинета.

Оставшись одна, я подошла к окну и подняла жалюзи. Во дворе типичного московского особняка кипела жизнь. В песочнице копались ребятишки, на лавочках сидели мамаши и о чем-то разговаривали между собой, парочка автомобилистов возилась со своими тачками. И с этим мне, возможно, придется расстаться…

Я опустила жалюзи и вернулась на свое место.

Вечером ко мне приехала Настя. Она еще больше похудела и осунулась. На смену увлечению любовными романами пришла фантастика; из серой сумки выглядывал томик с трехголовым драконом на обложке. Я рассказала ей ровно половину своих приключений, опустив самые захватывающие: впечатлительная Настя не перенесла бы моих кульбитов. Когда я закончила рассказ о житье-бытье в Лондоне, она тряхнула русыми волосами и сказала скучным тоном:

– Счастливая…

– Не поняла? – От неожиданности у меня чуть не выпал из рук стакан с чаем.

– У тебя такая бурная, кипучая жизнь. А у меня…

– Ты поссорилась с Виктором?

– Нет, мы не ссорились. Все по-прежнему… – Она замолчала. Это значит, Виктор по-прежнему с ней только в качестве любовника и не собирается уходить из семьи.

– А ты не хочешь найти другого?

– Где? – На глазах Насти выступают слезы.

Я помню советы, которые давала мне Рита Шумейкина, и подхожу к Насте, сидевшей в кресле.

– Сначала нужно измениться самой.

– В смысле?

– Ну стать другой. Совсем другой. Слушай, давай я сейчас разогрею лазанью и дам тебе пару советов.

Уплетая лазанью, я делюсь с ней простыми истинами: люби себя больше всех, играй мужиками и не позволяй им играть тобой, не относись к ним серьезно и так далее. Но неожиданно понимаю, что мои слова падают в пустоту. Настя не воспринимает их.

Я замолкаю и прихожу к выводу, что мало дать советы: материал должен быть другим. Я хотела измениться, а Настя – нет.

– Ладно, уже поздно. – Я посмотрела на часы. – Мне завтра вставать на работу рано, так что давай прощаться.

– Я пошла. – Настя поднялась с кресла, и я окинула ее взглядом.

– Ты подумай над моими словами.

– Конечно.

Но по лицу Насти было видно, что все останется как есть.

Дважды, а то и трижды в день я проверяла почтовый ящик, причем в последний раз спускалась вниз около двенадцати часов, как будто бы ради моего извещения почтальон плюнет на свой график и выйдет в ночную смену. Я старалась не думать о том, что будет, если никаких бумаг Сейфур мне не переслал. В конце концов, мне придется всего лишь искать новую работу. Это не так страшно: с моим опытом, профессиональными навыками и связями я что-нибудь найду. Во всяком случае, на улице не останусь. Главное, что буду жива, и все, что связано с убийством Сейфура, останется позади.