Воля под наркозом

Это заявление поставило на некоторое время полковника в тупик, из которого он был выведен моими туманными пояснениями о сложностях организации вызова и необходимости нейтрализовать помощницу Инну. Смакование подробностей нейтрализации оказалось не в состоянии увести разговор в безопасное русло. Полковник, уловив из сказанного главное – что на него вешают эпилепсию, да еще и с какими-то припадками, – разразился новым потоком брани, конечно же в мой адрес.

Атмосферу разрядил Колобок, который, ловко переведя на меня стрелки и оставшись таким образом в стороне, первый просек весь комизм нашей авантюры и заливисто расхохотался. Мы замолкли и некоторое время с интересом созерцали Колобка, покатывающегося со смеху и время от времени приговаривающего:

– Ой, не могу! С вами не соскучишься! Ой, держите меня шестеро! Веселые вы ребята!

Смеялся он так заразительно, что мы расхохотались тоже, да так дружно и громко, что Степаныч вынужден был снова притормозить и заглянуть в кузов, дабы убедиться, не взорвалось ли там чего из запасов полковника. Появление в окошке его обеспокоенной физиономии вызвало у нас новый взрыв хохота. Степаныч облегченно заулыбался и поинтересовался, где, собственно, будем выгружать полковника. Присутствующие вопросительно посмотрели на меня, но я вынужден был признаться, что этот заключительный пункт плана как-то выпал из моего поля зрения.

После коротких дебатов было принято решение провезти Чехова мимо охраны под видом больного, а там действовать по обстоятельствам. Полковник безропотно улегся на носилки и даже позволил водрузить на себя кислородную маску. На территории клиники Чехов был выпущен на свободу. Я же, пристыженный Колобком, решил, что в самом деле чего-то слишком уж разошелся, а потому объявил, что ошибочка вышла, у пострадавшего был никакой не приступ, а самый обыкновенный обморок то ли от избытка чувств, то ли от переутомления.

Остаток ночи полковник шатался по территории, стараясь не попадаться на глаза персоналу, в чем ему усердно помогал Колобок, которого более не интересовали ни любопытные вызовы, ни даже Алевтинины пирожки.

В результате под утро мне было объявлено, что, так как полковнику не резон появляться на своей квартире, пока он «перекантуется у Вована». А Колобок добавил, что он и его «лучший кент Юрка» успели обсудить массу подробностей и пришли к очень даже любопытным выводам, в которые меня посвятят сразу же по окончании дневной смены, когда я вместе с тезкой прибуду к нему домой.

Распланировав таким образом заодно и мой день, «кенты» пожелали мне спокойной работы и перешли к обсуждению способов выведения Чехова обратно за ворота. Колобок, авантюрные наклонности которого, как выяснилось, не намного уступали моим, предлагал варианты самые разнообразные, вплоть до введения охраны в состояние глубокого транса.

В конечном итоге Чехов взял у Колобка ключи от квартиры и просто вышел через пропускной пункт, вежливо напомнив ротозею охраннику, что проходил мимо него не далее как пятнадцать минут назад, а если тот на работе ворон считает, то данное обстоятельство – исключительно его проблемы.

Глава 15

Сашеньку переполняла ярость. Эти кретины, большинство из которых имели кандидатские, а двое даже докторские степени, самостоятельно не могли и шагу ступить. Рассуждать, критиковать и даже вносить предложения каждый горазд, а как дело доходит до элементарных вещей, немедленно выясняется, что ни один из них гроша ломаного не стоит. Просто удивительно, как они до сих пор умудрялись не проболтаться, ни на чем не засыпаться и даже худо-бедно выполнять то немногое, что от них требуется!

Хотя, если подумать, ничего удивительного в этом нет. То, что все как один держат язык за зубами, объясняется просто – помалкивают, потому что знают, что по головке за болтливость их никто не погладит. А расплатой за бездумно брошенное слово вполне может стать не увольнение с работы, не лишение степеней и званий, а максимальный срок за толстой тюремной решеткой для всей гоп-компании, да и то учитывая мораторий на смертную казнь. Но это в лучшем случае. Скорее всего, по окончании следствия они просто исчезнут с лица земли, чтобы, проболтавшись один раз, не смогли трепать языком впредь.

Что же касается остального, так много бы они наработали, если бы не Сашенька! Кто продумал и отладил дополнительную систему безопасности так, что комар носа не подточит? Сашенька. Кто подставился этому надутому индюку Ивашевскому, чтобы быть в курсе всех проверок и вовремя подсовывать «дезу»? Сашенька. Кто отработал всю цепочку от реального заказчика до нейтрализации исполнителя? Опять Сашенька. Кому, в конце концов, первому пришла в голову идея с толком и выгодой использовать лабораторные возможности на практике? Правда, Сашеньке пришлось немало попотеть, прежде чем эта идея сформировалась в прессованных мозгах некоторых коллег и была кем-то из них же впервые высказана вслух. Сначала в качестве чудовищной шутки из разряда черного юмора, потом – в виде намека «а неплохо было бы» и только спустя несколько недель – в форме реального предложения.