Рецепт Екатерины Медичи

Марика вскидывает на него глаза.

— Боюсь, что мой дядюшка тебе руку не подал бы. Он, видишь ли, презирает предателей, ты разве еще не понял?

— Ты что, ополоумела? — рявкает Хорстер. — Что ты несешь?! Я убил предателя! Я!

— Ты убил Пауля и предал Бальдра, — спокойно говорит Марика. — Это ведь ты сообщил англичанам о том, что он, возможно, знает некое средство, которое может стать страшным оружием рейха? Англичанам известно, какое значение фюрер и его окружение придают оккультным средствам. Они поверили тебе. Ты ведь антифашист и, наверное, хорошо зарекомендовал себя перед ними. Они поверили тебе. А может, и не поверили, но все равно убили Бальдра. То есть это они так думают, но мы-то с тобой знаем, что его убил ты!

Она больше не хочет смотреть на Хорстера. Поворачивается и идет к двери, физически ощущая, как скользнула его рука под стопу газет, как стиснула рукоять пистолета.

— Куда ты идешь? В гестапо? Ты хочешь донести? — слышит она несколько охрипший голос Хорстера. Останавливается, но не оборачивается. Так и говорит, стоя к Рутгеру спиной:

— На кого мне доносить? На себя, что ли? Ведь именно я рассказала тебе о Бальдре, а ты… ты просто воспользовался удачей, которая сама шла в руки. Наверное, по-своему ты прав… У тебя ведь своя мораль, своя логика, которой я никогда не пойму. Ты спросил, куда я иду… В лавку к одному знакомому тебе букинисту. Я хочу посмотреть его книги. Меня в последнее время ничто не интересует, кроме старых книг.

И она уходит, так и не обернувшись, потому что боится, что Хорстер увидит ложь в ее глазах. Она и так сказала ему достаточно. Более чем достаточно! И, что характерно, почти все было правдой. Она настолько же виновата в смерти Бальдра, как и он. Она идет к Бенеке, потому что хочет посмотреть старые книги…

Марика солгала только в одном: она все же намерена донести на Хорстера, но не в гестапо…

Она уходит, ожидая пули в спину, а когда уже идет, живая и здоровая, по улице в направлении к Зоммерштрассе, презрительно пожимает плечами. У Хорстера был шанс ее убить. Он этого не сделал… Теперь пусть пеняет на себя!

Марика доходит до дома с вывеской книжного магазина Бенеке и заносит руку, готовясь долго-долго стучать. Однако маленький капитан в белом паричке неожиданно появляется в проеме боковой двери:

— Милая фрейлейн! Вы пришли, я очень рад. Вы хотите опять поговорить со мной о морской сигнальной системе? Sierra как S, Juliet как J, November как N, Hotel как Н…

— Нет-нет, — качает головой Марика и улыбается Бенеке. — Спасибо вам большое. Кажется, я теперь все знаю о морских сигнальных знаках не хуже какого-нибудь старого капитана. Я бы хотела посмотреть одну книгу… «Свастика и саувастика», помните? Я недолго, правда. Можно?

— А почему недолго? Куда спешить? Смотрите сколько захотите, — радостно приглашает Бенеке. — Хотите, я дам вам листок бумаги и карандаш? Если вас что-то заинтересует, вы сделаете выписки.

В сумке у Марики лежит и новый блокнот, и карандаш, но она не отказывается. Бенеке так хочет ей чем-нибудь помочь, он так рад, что она не рыдает, как рыдала вчера вот здесь, между этих полок с книгами…

Он проворно взбирается на лестничку и сам снимает со стеллажа «Свастику и саувастику», усаживает Марику за маленький, не очень удобный, но очень красивый старинный столик, пододвигает к ней лампу, кладет на стол несколько листков бумаги и острый карандаш. Марика улыбается благодарно, ждет, пока он уйдет, и достает из сумки еще один карандаш: красный. Бенеке дал ей простой, а для начала работы ей нужен красный.

Сначала она долго листает книгу, делает какие-то неразборчивые выписки, а потом… Только потом, поняв, что нашла уже все, что хотела, Марика начинает рисовать. В верхнем углу она изображает наполовину красный, наполовину белый квадрат

Потом — планетарный знак Меркурия, в кружок которого вписана звезда Давида —

Рядом с ним ставится знак —

это северо-семитская буква waw, от которой произошла современная V .

Далее стоит руна

, Турисаз, означающая разрушение.

— это знак Солнца. Под ним — значок педигри, журавлиный след, знак происхождения. Получается, что Солнце произошло от двух рун:

, Ансуз, посвященной богу Одину, и

, руны роста, плодородия, той, что помогает всему живому появиться на свет и связана с супругой Одина, богиней Фригг. Далее стоит