90  

Однако граф отмалчивался и ни на какие издевки не реагировал. И вот настал третий день после того, как Штайнер священнодействовал, если так можно выразиться, под дубом. С самого утра тысячи кроликов вдруг двинулись к засохшему дереву. Это было, как рассказывают очевидцы, поистине библейское зрелище, напоминающее некий исход. Весь день до вечера сотни и тысячи кроликов сбивались в стаи, которые устремлялись к дубу. Наконец все поле покрылось серой шевелящейся массой. Те, кто наблюдал эту картину, почувствовали даже некий страх, словно им передался ужас, который испытывали кролики, а они были охвачены невероятной паникой: принюхивались, пищали и явственно дрожали. А потом, как только начали спускаться сумерки, все они вдруг кинулись бежать в лес. Однако не задержались в нем, а, пройдя насквозь, исчезли. Кое-где потом находили трупики множества кроликов, умерших, видимо, от потрясения, страха или чрезмерно быстрого бега. Некоторые утонули в силезских болотах. Но из имения Кайзерлинга кролики исчезли навсегда. Кстати, о болотах… Вспомните, Гаурико тоже пишет о болоте, правда, о болоте ереси, но все-таки…

Эта история кажется сущей чертовщиной, но если мы вспомним уже высказанные мною утверждения, что в семени содержится сущность всякой твари Божьей, то понятно, почему Штайнеру потребовалась кастрация кролика. Во всех сожженных органах гнездился, по его мнению, инстинкт выживания зверька. Штайнер попытался активизировать его в кроликах, они должны были всем существом своим ощутить, что это место больше не пригодно для жизни, оно смертельно опасно. И ему это удалось.[33]

Среди гостей графа Кайзерлинга в ту пору находился один молодой человек. Тогда он был еще и впрямь юношей, только что поступившим в университет. Эксперимент Штайнера произвел на него потрясающее впечатление! Вернувшись в Берлин, он оставил исторический факультет, на который поступил, перешел на медицинский, затем отыскал Штайнера и сделал все для того, чтобы стать его учеником. После смерти Штайнера он в равной мере занимался оккультизмом и биологией, ставил весьма опасные эксперименты, за которые даже был однажды арестован и заключен в тюрьму, откуда его выручили только связи его мачехи, троюродной сестры Бисмарка, а заодно и дальней родственницы одного из нынешних наших партийных бонз. Именно благодаря этим связям молодой человек получил работу в одной из самых известных организаций рейха, занимающейся пресловутым «окончательным решением вопроса». Мне известно, что решить этот вопрос окончательно он мечтает не только в Германии, но и во всем мире, для чего тщательно изучает самые невероятные «рецепты» воздействия на человеческую природу. Штука в том, что рецепт для кроликов давал непонятную осечку всякий раз, когда дело шло о людях. Животные повинуются только инстинкту. Люди — существа разумные, а размышления, попытки анализа происходящего, в конце концов — нравственные критерии невероятно сильно тормозят и ослабляют действие слепых инстинктов. Я был некогда дружен со Штайнером, посвящал его в свои исторические изыскания. Ритуальная кастрация гугенотов произвела на него впечатление. Именно поэтому в основу его рецепта подавления инстинкта выживания легла кастрация кролика. Он не мог не рассказать о моих идеях своему адепту, зовут которого, как вы, возможно, уже догадались, Рудгер Вольфганг Хорстер. Да-да, Марика, ваш мимолетный знакомый… Я не сомневался, что, как только Хорстер узнает, что у меня есть документ, хотя бы косвенно подтверждающий реальность его фантастических замыслов, он сделает все, чтобы им завладеть. Я хотел, чтобы именно он нашел путь к медиатору, который посвящен во все тонкости таинства, свершенного в свое время Екатериной Медичи, и который знает, почему оно не удалось, а возможно, знает и то, что оставалось сделать для его полного успеха. Хорстер — фанатик. Вы сами видели, Марика, что с ним сделалось там, в метро, когда я только намекнул на «рецепт»…

— Но погодите, — перебивает Марика, — я все же не пойму, почему вы, если вы вроде бы гуманно относитесь к евреям… во всяком случае, мне так показалось… если уверяете, что благодаря вашей шифровке можно узнать «рецепт» их спасения… почему вы все же намерены были способствовать этому «окончательному решению вопроса» и новым репрессиям?

— Кто вам сказал? — изумленно поворачивается к ней Торнберг.

— Но ведь вы хотели, чтобы документ попал к Хорстеру! А он, сами говорите, фанатик.

  90  
Предыдущая страница Следующая страница
×
×