Телохранитель, или Первое искушение

• Удивленно таращит японец глаза.
• Как же так? Три часа все леса и леса.
• Белоснежным платком трет с обидой окно.
• Я смотрю: мне смешно. А ему – не смешно.

• Самурай, самурай, я тебе помогу.
• Наливай, самурай, будем пить за тайгу.
• Про загадочный край я тебе расскажу.
• Наливай, самурай, я еще закажу.

Неожиданно выступили слезы (вот сентиментальная идиотка!). От слез тайга превращалась в одно сплошное мутно-бело-зеленое пятно. Я вытерла глаза тыльной стороной ладони. Еще не хватало хлюпать носом, как маленькая девочка, рассердилась я на себя.

В Москву я приехала в четыре часа.

* * *

Не успела приземлиться в аэропорту и вставить свою старую сим-карту, как зазвонил мобильный. Борис!

Я испытала невольное угрызение совести, ведь так ни разу не позвонила ему из Омска. Хотя… возможно, поступила правильно: помочь он мне ничем не мог, а советов на расстоянии я никогда не любила.

– Лера! Ну, ты обо мне совсем позабыла. Разве так поступают с корешами? Исчезла с концами, и все. Земцов тоже молчал.

– А вот о нем лучше не говори, – процедила я сквозь зубы.

– А что случилось? – в его голосе звучал испуг.

– Приеду – расскажу, – пробормотала я. Большая сумка волочилась по земле.

– Ты где?

– В аэропорту.

– И когда дома будешь?

– Часа через два.

– Ладно. Звони.

Дома я какое-то время сидела на табуретке, вспоминая Андрея.

Закрутил он все ловко – ничего не скажешь… Но, похоже, я осталась в дураках.

Борька мне долго сидеть не дал. Я и не успела попить чаю, как позвонил.

– Опять я тебя достаю. А сама позвонить не можешь?

– Я только-только порог переступила.

– Ну, выкладывай! Что там у тебя? Все получилось? Где компромат?

– Да. Но этот тип здорово меня подставил.

– Ты о ком?

– О Земцове, о ком же еще. Он мне сразу не понравился. Помнишь, я тебе прямо сказала.

– Помню. А что такое? Расскажи конкретно.

– Рассказывать нечего. Он обвел меня вокруг пальца. Представляешь, вся комбинация была разыграна им с одной целью. – Я выдержала эффектную паузу. – Ему самому был нужен этот компромат. Он просто тупо воспользовался мной.

– Он забрал у тебя бумаги?

– Сделал себе копию и помахал ручкой: о’кей, мол. Теперь самостоятельно будет искать выходы на Хатонцева. В обход меня. Тот сразу подумает, что я к этому причастна… Чуешь масштабы заварушки?

Борька сопел в трубку и молчал.

– Теперь ты уже не будешь говорить о своем знакомом как о «классном парне»? – передразнила я Борьку.

– Лер! Я уверен, на самом деле все не так обстоит, как ты представляешь…

Мы расстались, жутко недовольные друг другом.

Не успела я положить трубку, как снова зазвонил телефон. На мобильном высветился незнакомый номер.

– Алло!

– С приездом, дамочка! Узнала?

Голос ударил в уши. Еще бы не узнать! Это ведь Сосулька. Караулил он меня, что ли?

– Да.

– Ну и хорошо. Как наши дела-делишки? Удалось бумаги достать?

…По спине помимо моей воли пробегает противная дрожь. Я стискиваю крепче трубку.

– Удалось.

– Да ну! – На том конце воцарилось молчание. А потом бандит продолжил: – Какая шустрая. Быстрая и шустрая. Я сразу понял, такая носом землю пророет, но своего добьется. Не ошибся я в тебе, – и снова пауза.

От этой тишины можно запросто оглохнуть. Я слышу, как капает вода в кране и тикает будильник.

– Сейчас подъедем к твоему дому и все заберем. Где-то через час. Я тебе еще звякну. Все поняла?

– Да.

– Ну и ладненько. – На том конце повесили трубку.

Я сглотнула. У меня созрел один план.

Я снова набрала Борькин номер.

– Лер! – в голосе Каргопольского нотки недовольства. – Ко мне сейчас дама придет. У тебя что-то срочное?

– Борь! Срочнее не бывает. Мне только что бандиты звонили. Через час подъедут к моему дому, и я должна передать им компру. Но я хочу подстраховаться. Я сейчас сделаю копию этих бумаг и положу их на полку с книгами. Если что… знай – бумаги там.

– Что «если что»? – не понял Борька.

– Ну… если меня ликвидируют.

– Все! Тураева! У тебя окончательно съехала крыша. О чем ты думаешь?

– Как есть, так и думаю. Я же не с ангелочками дело имею.

– Пока!

– Борь, – взмолилась я. – Я правда… по-серьезному. Я, честно говоря, жутко трясусь перед этой встречей. Мне страшно, а ты отмахиваешься от меня, как от надоевшей любовницы. И какой же ты друг после этого? – Я засопела.