Компромат на кардинала

Конечно, в первую минуту Тоня мало что поняла – даже решила, что темпераментный Козимо слегка спятил, однако вещее сердечко уже заныло нетерпеливо, и Тоня не поленилась отыскать в блокноте телефон и не пожмотилась позвонить в Рим.

Во-первых, выяснилось, что без практики она изрядно подзабыла итальянский разговорный. Во-вторых… во-вторых, Козимо оказался в здравом уме, но вот романчик его, переведенный Тоней с итальянского на русский натурально от нечего делать, приносил сюрприз за сюрпризом, совершенно по булгаковскому выражению.

История этого перевода – новое свидетельство того, что всем в мире управляет случай. А может быть, наоборот, – доказательство того, что все вершится по некоему вышнему расписанию и среди наших побуждений и поступков нет ни одного случайного?

Произошло это два года назад. Тоня тогда еще не поступила в Бюро переводов, а посиживала без работы. Виталий как раз уехал к маме в Москву, жаловаться на строптивицу-жену и спрашивать совета, как с нею справиться. Тоня всегда подозревала, что именно по наущению Анны Павловны он решил посадить свою бывшую на голодный паек и вынуждать ее обращаться к нему за помощью, этими просьбами как бы признавая свое поражение и житейскую несостоятельность. А именно это было Тоне как нож по горлу, то есть она пребывала в тоске, одиночестве, да и денег не хватало клинически. И вдруг (а надо сказать, что все самые важные события в Тониной жизни происходили действительно вдруг, внезапно, неожиданно, ни с того ни с сего, как снег на голову!) позвонила подружка по институту и, среди прочей болтовни, обмолвилась, что ГАЗ заключил договор с «Фиатом» на совместный проект и сейчас на автозаводе лихорадочно ищут переводчиков с итальянского.

Если честно, в ту пору Тоня знала язык Данте и Петрарки на уровне «Я тебя люблю»: «Ти амо» (аналогично и по-латыни: «Тэ амо»). Вообще-то она могла сказать это самое «Я тебя люблю» и по-немецки: «Их либе дих», по-болгарски: «Аз тэбэ обичэм», по-испански: «Тэ киеро», кроме того, по-норвежски: «Яй эльскредай», по-грузински: «Ме ля мих вархар», по-французски и по-английски (разумеется!): «Же ву зем» и «Ай лав ю», и даже, вообразите себе, по-китайски: «Уай ай нии». Но из этого вовсе не проистекало, что Тоня знала болгарский, испанский или грузинский, а уж тем паче – китайский! Вот и итальянского – не знала. Однако кто-то когда-то ей сказал, будто итальянский хорошо ложится на французский – основной Тонин язык, кроме английского. Кроме того, ей до зарезу нужна была работа, и проще казалось в одну ночь выучить чужую речь, чем склонить свою гордую выю перед бывшим мужем, а главное – бывшей свекровью. Едва положив трубку, она поехала на книжную толкучку на площади Ленина и выложила последние деньги за русско-итальянский словарь и разговорник.

За ночь не за ночь, но за неделю Тоня вполне набралась наглости, чтобы заявиться в приемную только созданного совместного предприятия «Волга-Фиат» и с тщательно отрепетированной небрежностью бросить секретарше, ослепительной блондинке (в чем в чем, а в ослепительных блондинках в Нижнем Новгороде дефицита никогда не было, в отличие от переводчиков с итальянского!), что она, Антонина Ладейникова, именно тот человек, без которого новая фирма пропадет. Ее пригласили в кабинет директора, и уже через полчаса Тоня была зачислена в штат, потому что оный директор вообще знал по-итальянски только «мучас грациас», «большое спасибо», даже не подозревая, что это – вовсе по-испански.

Работалось Тоне на «Волга-Фиате» хорошо, отлично, язык и в самом деле ложился на французский легко, вдобавок появилось сколько угодно разговорной практики, когда понаехали молодые итальянские автомобилестроители, и хоть русским сотрудницам пришлось давать подписку в том, что они не будут позволять себе «нежелательных контактов» с иностранцами, все же как-то так вышло, что к сакраментальному «Ти амо» в Тонином словаре прибавилось и «Ти одоро», то есть «Я тебя обожаю», и «Ти дезидеро» – «Я тебя хочу», и даже «Нон ти соно май сентито!», что означало: «Мне ни с кем не было так хорошо, как с тобой!»

Увы, это пылкое уверение, как и сама задумка о совместном российско-итальянском автомобильном проекте, однажды лопнуло, как два больших, роскошных, мыльных пузыря. Предмет Тониных вздохов отбыл на родимую сторонку, пообещав звонить, писать и даже прислать приглашение для поездки в Италию. И только через месяц Тоня наконец осознала, что на память о пылком соотечественнике Петрарки у нее остались лишь пряные итальянские словечки да еще забытая им книжечка в мягкой обложке – фантастический роман малоизвестного даже в Италии, а в России и вовсе неслыханного писателя со странным именем Козимо Делла-Бьянка. Ну просто персонаж из «Пармской обители»!