Киллер рядом – к покойнику (Сборник)

И она буквально содрогнулась от отвращения к Котову и самой себе.

Свиридов наклонился к вздрагивающему плечу Алисы, чуть коснулся его губами и негромко произнес:

– Не надо, Алька… все хорошо. Нет… я понимаю… ничего хорошего в этом нет… Но что я могу для тебя сделать?

– Все.

– Все? Я могу сделать даже больше, чем все, но… что нужно? Отработать Котова?

– Не надо, Влодек. Никого не надо убивать. Все гораздо проще… и гораздо изощреннее.

– Так что же надо сделать?

– Ты помнишь ту девушку, Лену?

– Дочь Котова?

– Да.

– Разумеется. Но только… с женщинами…

– Нет, ты не понял. Ее не нужно убивать. Ее только нужно похитить. Похитить – и все!

– Так, профессию киднепера я еще не осваивал, – протянул Владимир.

– Тебя это смущает? – нахмурилась Алиса.

– Нисколько. Официантом я тоже до позапрошлой недели не работал. «Служил Гаврила в ресторане, а ночью деток воровал…» – пробормотал себе под нос Владимир.

– Что?

– Да это я так… литературные реминисценции. Значит, эту самую Лену Котову следует похитить, а потом затребовать выкуп?

– Совершенно верно. Только тут есть один пункт. Дело в том, что эта Лена Котова сама жаждет быть похищенной.

Владимир передернул плечами:

– Девочка желает шантажировать папулю?

– Вот именно. Ей позарез нужны деньги. Как и мне. Большие деньги…

– Разве Кашалот не спонсирует свое чадо?

– Конечно, но милую Леночку уже не устраивает жалкая штука-другая баксов в месяц. Она хочет полмиллиона. Скромная и непритязательная девочка, правда?

– Губа не дура!

– Конечно… а она сама – дура, причем еще какая. Но все это придумала вовсе не я и тем более не Лена…

– Ах, есть еще и третье лицо? Вскоре окажется, что в этом маленьком заговоре состоит полгорода, и только один наивный Филипп Григорьевич Котов ничего не может понять своей кашалотской головой. И кто же этот мозг киднеперской группы?

– Жена Котова, Анжела. Это третья жена Филиппа. Первую, мать Ленки, он угробил, вторую, кажется, выслал куда-то в Казахстан – с глаз долой, из сердца вон. Эта Анжела – третья. Пока держится на плаву. Стерва, каких поискать, но умная баба. Не чета своей падчерице.

– Хорошенькое дельце! Жена и падчерица собрались выжимать денежки из богатенького папика. Дочки-матери по-новорусски какие-то.

– Тогда уж дочки-мачехи, – усмехнулась Алиса. – Анжела и Лена как раз в этой степени родства.

– А ты в роли первой фрейлины двора?

Алисино терпение лопнуло.

– Если ты собираешься продолжать свои шуточки, то лучше бы я с тобой не связывалась! Да, я любовница Котова, ну и что? А что бы ты, интересно, делал на мой месте, дорогой… мать твою?!

– Молчу, молчу, – быстро забормотал Свиридов, делая виноватое лицо. – Больше не пикну, пока не прикажете, ясновельможная пани.

– Вот и отлично. Когда молчишь, ты умнее выглядишь. Одним словом, единственный человек, которого Котов любит по-настоящему, – это его единственная дочка. Жену он так… терпит, потому что вроде как она умело балансирует на сменах его настроений и умудряется ему не надоесть. Я – это так… игрушка. Думаю, если бы я не понравилась ему как женщина, то как компаньон Климентьева я уже давно входила бы в меню могильных червей. Так вот, мы составили этакий бабский заговор – я, Анжела и Лена. Причем все три друг друга терпеть не можем и сходимся только в двух моментах – на, мягко говоря, неприязни к Кашалоту и на большой потребности в деньгах. Нам оставалось только найти человека, который – за соответствующую мзду, конечно – не побоится всемогущего Кашалота и стянет у него дочку, а потом на некоторое время заныкает ее так, что не найдут ни менты, ни кашалотовские братки, ни ФСБ, вообще… никто. К этому человеку только три требования: квалифицированность, в чем тебе не откажешь. Рисковость – это вроде тоже ты не процедил сквозь пальцы… как совесть, например, – полушутя-полусерьезно добавила Алиса. – Ну и третье…

– Третье – вероятно, самое занимательное, если ты так таинственно понизила голос?

– Нет, просто я вспомнила, что есть еще и четвертое условие. А третье – это солидный и уверенный голос. Нужно ведь будет позвонить Котову и сообщить, что его дочь похищена и ее освобождение обойдется ему… ну, мы взяли максимально круглую сумму.

– Какую?

– Миллион долларов. Нам троим – по триста двадцать тысяч. Триста двадцать тысяч – это как раз та сумма, которая позволит мне погасить долг и не дрожать за свою шкуру, если Кашалот перестанет быть моим поручителем и банки потребуют с меня деньги.