Главный приз

— Ух ты! — изумилась Катерина, оставляя футболку в покое. — Ты что, и китайский знаешь?

— Ух ты! — точно так же изумился Виктор. — Где это ты картошку копать собралась?

— Китайского я не знаю. Так, несколько иероглифов. Случайно. — Юлия помолчала, решая, отвечать или не отвечать на вопрос Виктора, и решила все-таки ответить. — А картошку копать я собралась на своем огороде. Как всегда.

Она сама почувствовала, что сказала это вызывающим тоном. Да и вообще незачем было говорить. Получилось так, будто она дает понять, до какой степени они разные… До какой степени все у них разное — образ жизни, интересы, круг общения… Впрочем, так и есть. Именно это она и дает понять. И правильно делает. Вон как у него бровь задралась.

— Черных очков три пары… Нет, четыре! — Катерина выудила очки из общей кучи и бросила их Юлии на колени. — По очереди будешь носить?

— Вообще не буду. — Юлия с интересом примерила все очки и отложила их в сторону. — Эти доктору Олегу подарю. Эти, наверное, Петьке. Эти — Ане. Эти — Надежде Васильевне, у нее глаза от света часто болят.

— Доктор Олег — это кто? — быстро спросил Виктор.

— Наш врач. Врач нашего интерната. — И почему она так не хотела упоминать интернат раньше? Глупости все это. Это ее жизнь, и эта жизнь ее устраивает. — Очень хороший врач. Правда, не психиатр.

— А что, нужен психиатр? — вкрадчиво спросил Виктор, улыбаясь и все так же задрав бровь.

— Нужен, — серьезно ответила Юлия, хмуро разглядывая его легкомысленную улыбочку. Небось не улыбался бы так, если бы знал, до какой степени им нужен психиатр. Невропатолог. Психоневролог. Хоть кто-нибудь.

— А я не подойду? — совсем уж мурлыкающим голосом поинтересовался Виктор.

— Нам не всякий подойдет. — Юлия заметила, как старательно он изобразил бурное негодование, и слабо улыбнулась. — Нам подойдет только тот, кто согласен работать за бесплатно. Ну… почти за бесплатно. Нам по три-четыре месяца зарплату не платят.

Виктор перестал улыбаться, в глазах его метнулось какое-то непонятное и не слишком приятное выражение, и, кажется, он собирался развить тему, но тут Катерина опять что-то потащила из кучи барахла.

— Семь кошельков! Интересно, зачем тебе семь кошельков, если зарплату все равно не платят?

— Ничего, пригодятся. — Юлия забрала кошельки и сложила их стопкой на столе. — Всем нашим хватит. Дарить кошельки — хорошая примета. Может, деньги заведутся.

— Часы! — Катерина нашла подарок Гиви и смотрела почти испуганно. — Ребята, вы только гляньте, какие часы!

— Хорошие, да? — обрадовалась Юлия. — Тогда это папе. Он хорошие часы любит.

— Еще бы не любить, — задумчиво сказала Катерина, не выпуская часы из рук. — Они тысячи полторы стоят…

— Как полторы? Чего полторы? — растерялась Юлия. — Ты имеешь в виду — полторы тысячи долларов?

— Ну да. — Катерина бросила часы Юлии на колени и с интересом уставилась на нее. — Это самое меньшее. Я знаю, у Алана такие же были… Это кто же тебе подарил?

— Гиви. — Юлия осторожно взяла часы и повертела их, недоверчиво разглядывая. — Надо же, полторы тысячи… Он вроде бы не пьяный был.

Она подняла глаза и заметила, как Виктор с Катериной переглянулись, а потом молча уставились на нее. И Юлия замолчала, покачивая часы на ладони.

— Ну и что, теперь ты их Гиви вернешь? — наконец спросил Виктор, глядя на нее не то с подозрением, не то с неприязнью.

Юлия, не отвечая, рассеянно скользнула по нему взглядом и обернулась к Катерине:

— Ты говоришь, у Алана такие же были… А куда делись?

— Естественно, потерял. — Катерина возмущенно фыркнула и пожала плечами. — В отеле каком-то забыл.

— Очень жалел?

— Да нет. — Катерина, что-то вспомнив, фыркнула уже смешливо. — Жалел, что мне сказал… Ты их Гиви не вернешь, да? Ну и правильно. Он правильно сделал, что подарил. Мог бы и потерять. А так отцу отдашь. Хороший подарок.

— Да… Нет. — Юлия бережно положила часы на стол и с сожалением щелкнула языком. — Придется что-нибудь другое папе подарить. Полторы тысячи долларов! Если их хотя бы за тысячу продать — это нам на столько всего хватит…

Виктор и Катерина опять переглянулись и спросили в один голос:

— Тысяча? На что тысячи хватит?

Ах, как это было сказано! Снисходительно, и недоверчиво, и чуть ли не презрительно… Чужие. Другая порода. Другая орбита.