Рейтинг бывших мужей

– Вы уж не забывайте меня, заходите иногда на чашечку чаю, – улыбнулась Зинаида Николаевна.

– Непременно навестим вас. А вы одна живете?

– Да, совсем одна.

– А дети у вас есть?

– Дети? – нахмурилась женщина. – Нет у меня детей. Вы чай-то пейте, а то остынет, – торопливо сменила она тему. – Торт кладите на тарелки. Ой, а про ложки-то я совсем забыла, голова садовая, – засмеялась женщина и, вскочив со стула, полезла в ящик стола.

Люсьена с жалостью на нее посмотрела и вдруг, сама не зная, зачем, сказала:

– Зинаида Николаевна, у нас есть одна очень хорошая новость.

– Какая же? – с интересом спросила та.

– Никита, сосед ваш, оказывается, жив.

Галина ошарашенно посмотрела на Люську, но она, не обратив на Галю внимания, улыбнулась во весь рот.

– Как – жив? Не может быть… – пролепетала Зинаида Николаевна, обессиленно оседая на стул. – Мне же милиционер сказал, что его до больницы не довезли!

– Ой, вам плохо? – забеспокоилась Люся. – Милиционер ошибся, что-то перепутал, Никита жив, мы это точно знаем, не волнуйтесь.

– Откуда вы об этом узнали?

– Откуда узнали? – растерялась Люсьена, не зная, что ответить.

– Наша знакомая работает в институте Склифосовского, – выручила подругу Галина. – Вы вчера рассказали нам о Никите – как он вырос на ваших глазах, что вы с его мамой дружите, – вот мы и позвонили, чтобы все узнать.

– И это совершенно точно – Никита жив?

– Да, точно! Ему сделали операцию, его жизнь уже вне опасности. Правда, пока он лежит в реанимации, еще не приходил в сознание, но это нормально после такого ранения, так хирург сказал.

– Вот радость-то будет для Верочки, – растерянно забормотала женщина, как-то странно, затравленно озираясь по сторонам. – Вот радость…

Галина, внимательно наблюдавшая за ней, вдруг решительно встала и, взяв сумку, которую она повесила на стул, вытащила оттуда портрет неизвестной девушки. Рисунок был свернут в трубочку. Галя, быстро развернув лист, показала его Зинаиде Николаевне.

– Вам знакома эта женщина? – резко спросила она.

Повисла тяжелая пауза.

– Кто вы? – наконец хмуро поинтересовалась Кулагина, бросив испуганный взгляд на портрет.

– Мы – частные детективы, занимаемся расследованием преступления, совершенного в этом доме. Я так понимаю – у вас есть что нам сообщить?

– Вы правы, пойдемте, – коротко бросила женщина и, с трудом поднявшись со стула, направилась в комнату. Девушки поторопились за ней.

– Галь, я что-то пропустила или чего-то не понимаю? – прошептала Люсьена на ухо подруге.

– Мне кажется, сейчас все выяснится, – ответила Галина.

– Присаживайтесь на диван, – предложила Зинаида Николаевна, направляясь к серванту. Она взяла в руки рамку с фотографией и, повернувшись к девушкам, показала ее. На них смотрела девушка, нарисованная Альбиной.

– Вот, оказывается, где я ее видела, – сказала Галина. – Тогда здесь были врачи, было не до того, чтобы разглядывать обстановку, но память все же кое-что запечатлела… Кто это?

– Это моя дочь, Мариночка, – ответила Зинаида Николаевна и, поцеловав фотографию, поставила ее на место. – Она умерла.

– Как умерла? Когда?! – опешила Галя, совсем не ожидавшая такого ответа.

– Полтора года назад.

– Не может этого быть! – вскричала Люсьена. – Она же… А кто же тогда…. Ничего не понимаю!

– Моя дочь покончила жизнь самоубийством: выбросилась из окна, – заговорила Зинаида Николаевна каким-то бесцветным, безразличным голосом. – Марина не оставила предсмертной записки, и я терялась в догадках, что же могло случиться, чтобы она вот так… Ей было всего восемнадцать, она только поступила в институт, очень радовалась. У нее вся жизнь была впереди, и вдруг – такой страшный и непонятный конец! И во имя чего? – всхлипнула она и на некоторое время замолчала, стараясь подавить рыдания, рвущиеся из груди. Девушки сидели молча, напряженно наблюдая за женщиной, но не торопили ее.

– Я оставила все в комнате Мариночки, как было при ней, и, пока не исполнился год после ее кончины, не заходила туда, – продолжила Зинаида Николаевна свой рассказ. – Потом, после годовщины, я решила, что пришла пора расстаться с прошлым, и принялась убираться в комнате дочери. Почему я не сделала этого раньше? – тяжело вздохнула она. – Я ведь не разрешила делать вскрытие, и оказалось, что зря, иначе я бы обо всем узнала раньше. Только начав убираться в ее комнате, я нашла дневник дочери, и там… Когда я его прочла, все встало на свои места.