Страшная сказка

Он бежал по двору, и земля податливо пружинила под ногами, его словно выталкивало вверх, он уже почти летел, и ребро сломанной, искривленной ладони было готово одним ударом если не убить, так изувечить всякого, кто только осмелился бы…

Желающих не оказалось. Всплески голоса Равиля неслись сквозь лай собак от ворот, и Серега свободно вбежал в настежь распахнутую дверь дачи.

Коридорчик. Большой холл с камином. Оттуда две двери. Справа – в бильярдную. Здесь еще витает дымок… резкий, острый запах. Серега проглотил слюну. Чутье у него было собачье, другого слова не подберешь, память на запахи необыкновенная. Здесь курили те самые сигарки, которыми буквально вчера угощал его Родион! Скорее всего в бильярд сам с собой играл Равиль, вот и кий на столе только один, а чтобы сделать препровождение времени более приятным, он курил сигары, которые вытащил из портсигара пленного. Судя по количеству и качеству дыма, одной штучкой, деликатно позаимствованной, здесь не обошлось. Хорошо, если бы представилась возможность заглянуть в карманы Равиля… Боевые трофеи очень пригодились бы Сереге, но это уж как бог даст и удача позволит.

Он выскочил из бильярдной, перебежал холл, заглянул в другую дверь и сразу понял, что, кажется, нашел, что искал. Элементарная логика и опыт жизни любому-всякому подскажут, что наилучшее место для содержания похищенного пленного – подвал. Вход в такой подвал и искал Серега. В дачных домах он бывает либо в коридоре, либо на кухне. Причем в таком шикарном и просторном строении это вряд ли окажется вульгарное отверстие, вырезанное в полу и прикрытое деревянной крышкой с железным кольцом. Должна быть дверь… А вот и она. Железное кольцо тоже на месте. Ну и засов! Вот это засовчик!

Серега приготовился сдвигать его с неимоверным усилием, однако засов легко скользнул в сторону – масла на его смазку не жалели. Толкнул дверь – и очутился в еще одном коридорчике, из которого вниз вели земляные ступени. Спустился, придерживаясь за стенку – здесь лампочка светила не больно-то ярко, – и ахнул от нескрываемого восторга, попав вдруг в натуральный блиндаж, годный под расположение очень даже немаленького командного пункта на случай серьезной бомбардировки или артобстрела… ну, и для хранения такого количества продуктов, с которым вполне можно было пережить блокаду средней продолжительности.

Да, мешков, ящиков, железных и стеклянных банок тут было множество, а вот человека – ни одного. Ни живого, ни мертвого. Ни пленного, ни свободного. Ни связанного по рукам и ногам, избитого, беспамятного, ни бодренького и здоровенького. Серега уже хотел было разочарованно пожать плечами и ринуться обследовать дом дальше, однако что-то удержало его – какое-то чувство… Солдат, спецназовец, проснувшийся сегодня в задавленной санитарской душе, насторожился и шепнул: «Погоди! Смотри зорче!»

Серега медленно пошел по периметру подвала. Между деревянными стеллажами в стенах были прорыты углубления, служившие полками. Кое-где напиханы пустые или заполненные стеклянные банки, кое-где навалена пересыпанная песком морковь, еще какие-то продукты… У него вдруг гулко стукнуло сердце при виде бессильно свесившейся наружу мужской руки.

Серый пиджачный рукав, расстегнутый манжет рубашки… Серега помнил этот манжет белоснежным, а не запачканным в грязи, помнил его застегнутым золотой запонкой (он еще поразился: кто в наше время носит запонки!), и опоясывающий запястье тяжелый браслет швейцарских тикалок «Raymond Well» он тоже помнил. Теперь часов не было.

Ну, хорош субчик этот Равиль! Обчистил своего пленного, пока тот валяется без памяти. Или… или он уже?.. Чертова сила… Неужели?..

Серегу словно кипятком обдало от страшной догадки! Он нагнулся, сунулся всем телом в земляное углубление – и взвыл не своим голосом от страшного удара в нос.

Искры посыпались из глаз, Серега опрокинулся навзничь, свет померк. То есть он так ничего толком и не рассмотрел, мог только догадываться, кто нанес ему и этот бесчеловечный удар, и следующий, который поверг его в глубокое беспамятство.

…Она выждала, пока перестала шуршать щебенка под осторожными Серегиными шагами, потом несколько раз стукнула в ворота. Рука сразу заболела, но что-то не слышно было, чтобы приблизился лай. Ее не слышно! Ольга занесла было ногу, но тотчас поняла, что скорее сломает ее при ударах, чем произведет сколько-нибудь значительный шум. Беспомощно оглянулась. При дороге лежал камень. Она подняла его, ударила раз, другой, сперва нерешительно, потом сильнее и сильнее.