Париж.ru

Да, куда ни ткни, всюду напортачил доктор Белинский.

Он думал так, а между тем руки оказались, как это часто бывает у врачей, и особенно – у хирургов, проворнее головы. Они нажали на нужные кнопочки, и на дисплее теперь высветился номер: 319-40-62.

– Алло? – почти немедленно отозвался женский голос. – Алло, кто это? Говорите!

– Извините, – рывком снявшись с ручника, выпалил Веня. – А куда я попал?

– А куда вы хотели? – хихикнула женщина.

Что-то в ее говоре насторожило Веню. Уж больно знакомые интонации: это назойливое, как бы вприпрыжку короткое аканье...

– Извините, это какой город?

– Нижний, какой же еще! – Женщина еще пуще развеселилась.

Ну правильно. Этот выговор ни с каким другим не спутаешь.

– Спасибо, извините. Я ошибся номером. Всего доброго.

Веня отключился. Проверяя догадку, набрал не 319-40-62, а 31-94-06 – и снова услышал гудок и ту же нижегородскую припрыжку:

– Алло?

Веня хихикнул и отключился.

Понятно, значит, номер этот – не квартирный нижегородский. Здесь-то они шестизначные! Может быть, телефон московский? Скорее всего. Или питерский. Или еще какого-нибудь города с семизначными номерами, например Киева. Эх, хороший город Киев, красивый, как сказка, жаль, что теперь это глухая и где-то даже враждебная зарубежчина, не без печали подумал Веня, а потом продолжил свои умозаключения. Телефон может также принадлежать любому городу, код которого заканчивается на тройку. А такие бывают? Где-то завалялся справочник междугородной связи... Ладно, это потом. Сначала попробую Москву. Веня начал набирать московский код и далее пресловутый семизначный номер.

Ждем-с. В смысле, ждем соединения.

Гудок, еще гудок – и...

Он был готов к чему угодно. К безответным сигналам, к писку факса. К тому, что снова попадет клинически не туда и снова придется извиняться. Готов был услышать нейтральный голос электронного секретаря или сакраментальные фразы, записанные на автоответчик.

Автоответчик-то он автоответчик... Но фразы оказались просто сакраментальными.

– Сорогин, это ты? – встревоженно спросил низкий женский голос. – Куда ты пропал, сукин сын?! Я иззвонилась тебе, а ты... Мобильник отключен, квартирный телефон не отвечает... Послушай, все очень серьезно, более серьезно, чем ты думаешь! В Париже паника, настоящая паника! Если ты решил выйти из игры, то сначала вспомни, чем ты мне обязан, мальчонка с горьковского Автозавода! Ни в какое свободное плавание я тебя не отпущу, я тебя лучше убью своими собственными руками. Возомнил себя новым Алешей Пешковым? Напрасно! Ты ведь без меня ни на что не годен! Короче, я выезжаю в Нижний, понял? Сегодня же, в четырнадцать, поэтому или встречай сорок шестой поезд, или жди дома. И только попробуй отвертеться! Если что, звони мне на мобильный. Все, до встречи!

Раздались гудки. Веня какое-то время послушал их, потом отвел от уха трубку и посмотрел на нее, как бы не веря тому, что этот привычный аппаратик только что кричал и шипел на него, как на врага. Да, сказать, что женщина была несдержанна, – ничего не сказать...

И все-таки Веня еще не врубился в ситуацию. Поэтому он нажал на «ОК» один раз и другой, подождал несколько секунд – и снова выслушал два гудка, а потом тот же голос и ту же речь.

Да, вот это темперамент! Не в силах дозвониться до Сорогина (а это мудрено было сделать, поскольку абонент в эту минуту лежал с дыркой в сердце!), неизвестная дама поступила, подобно человеку, попавшему на необитаемый остров: бросила в море человеческого общения свое послание, записав его на автоответчик. Видимо, она и в самом деле была взволнована до крайности, иначе, наверное, не сделала бы из своей проблемы общественного достояния. Это же сколько народу звонило ей сегодня – и вытаращивало глаза, подобно тому как это сделал Веня...

А впрочем, может быть, никто ничего не вытаращивал. К примеру, эта дама клинически одинока, ей не звонят. Или звонят настолько редко, что вероятность попадания постороннего на ее автоответчик ничтожно мала. Или вообще – этот номер телефона известен только Сорогину, который находится с его хозяйкой в странных, очень странных, более чем странных отношениях.

В голосе женщины смешивались слезы и ярость. Лютая ярость! И если бы Веня прослушал это сообщение до того, как увидел в «Губернских ведомостях» заметку о людоедке Эллочке, ему бы и в голову не пришло искать другого убийцу омерзительного писателя Сорогина, кроме владелицы московского телефонного номера...