Город грешных желаний

С изумлением Троянда обнаружила, что не только Аретино умер для нее: в той же могиле покоилась некая Пьерина Риччья. Уж такой пожар ненависти полыхал некогда в ее душе к этой зеленоглазой авантюристке, что там все выгорело дотла. Ссориться с Джильей не хотелось и по другой причине: она вполне могла науськать Аретино, который был в ее руках мягким воском, выгнать прежнюю соперницу вон, а куда тогда деваться Троянде? На чью милость рассчитывать, где искать пристанища? Для монастыря Мизерикордия она отъявленная преступница — к тому же казненная преступница! А стоит Джилье только шепнуть в чьи-нибудь услужливые уши: нет, не казнена распутная монахиня Дария, а живет себе поживает в тепле и довольстве, — и все, снова окажется Троянда в осклизлой темнице, но вряд ли ей удастся еще раз уплыть на спасительной лодочке Харона! Нет, уж лучше поддерживать с Джильей те отношения, которые она предлагает: нечто вроде вооруженного нейтралитета. Она ухитрялась болтать с Джильей весьма непринужденно — все-таки уроки матушки Цецилии не прошли даром, — однако же постоянно ожидала какого-то подвоха. Уж слишком испытующе поглядывала на нее Джилья, слишком часто вспыхивала на ее устах прелукавая улыбка, слишком загадочно она вдруг умолкала посреди разговора… И вот — пришла и с порога обрушила вопрос:

— Неужто тебе и впрямь наплевать, что такой красавец сгниет в темнице?

И, с победительным презрением глядя на Троянду, которая едва не лишилась чувств, Джилья подробнейшим образом перечислила все действия, предпринятые Аретино для удовлетворения своего самолюбия и пополнения кошелька.

— А знаешь, братец его тоже хорош. Может, он вовсе не русский, а еврей? Больно уж хитер! Слезу утирает, а монету считает. Требует собственноручной записки от этого красавчика Грегорио: мол, заплати за меня. Нипочем не верит Аретино на слово (и правильно, кстати говоря, делает!). Ну а наш голубчик Пьетро никак не может выудить у Грегорио эту заветную записочку. Вчера так взъярился, что велел хорошенько избить этого русского. Ну и дурак. Измолотили его до потери сознания — и ушли ни с чем. Сегодня, правда, Пьетро уже начал соображать более хладнокровно и заявил, что без пыток тут не обойдешься.

…Без пыток!

Троянда откинула голову на спинку кресла. Сердце билось так мучительно редко, что ей не хватало воздуха. Попыталась поднять руку, ослабить шнуровку корсажа, но не смогла и пальцем шевельнуть. Серая мгла наплыла на глаза, и голос, звучавший над ее ухом, чудилось, доносился из неведомых, заоблачных далей:

— Ты что это изображаешь? Очнись, дуреха! Если ты сейчас помрешь, мне, что ли, спасать твоего любовника?

Что-то острое врезалось в губы Троянды, и сладкая, жгучая жидкость проникла в ее рот. Она против воли сделала глоток, другой — и почувствовала, что кровь быстрее побежала по жилам, а сердце забилось ровнее. Мгла ушла из глаз, и Троянда увидела недовольное лицо Джильи, близко склонившейся к ней. Последние слова ее еще звучали в ушах Троянды, и она спросила, с трудом заставив губы шевелиться:

— А ты что, знаешь, как его спасти?

— Разумеется, — дернула плечом Джилья. — Я даже знаю, где его содержат. Это один из самых секретных тайников Аретино, однако ты будешь долго смеяться, когда узнаешь, как просто его найти.

— Ты что, мне скажешь? — не веря своим ушам, шепнула Троянда, но Джилья взглянула на нее весьма прохладно:

— Это очень дорогостоящий секрет, прошу запомнить сразу. И знай: цену я не сбавлю. Конечно, этот Грегорио — потрясающий мужчина, будет очень жаль, если ни одна женщина больше не залюбуется его голубыми глазами, но… красивых мужчин на свете все-таки больше, чем возможностей мгновенно разбогатеть.

— И… и сколько ты хочешь? — прошелестела Троянда, ожидая услышать какую-нибудь несусветную цифру, и не обманулась в своих ожиданиях.

— Сто тысяч дукатов!

— Сто тысяч?! — выкрикнула Троянда, внезапно обретая голос. — Но ведь ты же всегда брала у Пьетро по пятьдесят?!

— Вот именно — брала у Пьетро! — фыркнула Джилья. — У него больше за раз и не возьмешь. Ну и на сколько мне хватает этих денег?!

— Да уж, — не могла не посочувствовать Троянда. — Если раньше ты держалась год или два, то в последний раз умудрилась спустить за какую-то неделю.

— Черта с два! — так и рявкнула Джилья. — Я решила быть экономной и потратила не более десяти тысяч. Но этот подлый Луиджи… Послушайся моего совета: никогда не имей дела с содомитами, особенно с теми, кто работает под бабу. Изобразить из себя мужчину они могут лишь с большого перепугу или если моча в голову ударит. А потом только и способны снова вставать раком. Короче говоря, Луиджи быстро понял, что ему со мной в постели делать нечего, — и решил вернуться к своему ненаглядному Пьетро. И он так хотел купить его прощение, что не только согласился париться в огромном тюрбане, крашеной бороде и с привязанной к животу подушкой, чтобы больше походить на толстяка Хайреддина, но и опустошил мой кошелек и явился сюда со всеми оставшимися сорока тысячами!