Молодой маг Хедин

– А вот это мы и увидим.

– Не слишком ли опрометчиво? Тьма, как ни крути, первородная субстанция. Её никто и никогда, насколько я знаю, не объявлял «своей». Даже Молодые Боги. У них есть Яргохор, но никто из них Тьмой не повелевает.

– Тем хуже для них! – Ракот сжал кулак. – Брат, я не привык ходить кругом да около, говорить околичностями. Ты, я знаю, последнее время тоже упорно занимался Тьмой.

– Ты знаешь? Откуда?

– Я всё-таки её Властелин, запамятовал? Когда кто-то особенно глубоко залезает в мои владения, я всегда чувствую.

– Хотел бы я так, – сказал я с искренней завистью. – А как это работает? Ты налагал заклятие, которое…

– Об этом поговорим в другой раз, – отмахнулся Ракот. – Пока же что я хотел тебе сказать – зная, что от тебя это никуда не уйдёт, – что я…

– Что ты готовишь войну?

Ракот гордо выпрямился, расправил плечи. Сейчас, вспоминая весь этот разговор столько лет спустя, я не могу не думать, что выглядел он тогда довольно-таки комично.

– На твоём месте я не стал бы этого делать, – я не дал ему раскрыть рта. – Нет, погоди, послушай меня, не впадая во гнев. Чего ты хочешь достичь? Ты хочешь власти над всем Упорядоченным?

– Быть может, – Ракот не отвёл взгляда. – Но что ж с того? Разве не поступили так же Молодые Боги?

– А, ты тоже знаешь?

– Трудно было б не узнать, подчинив себе Тьму, – брат пожал плечами. – Они, конечно, любимые дети Творца, они владеют Сущим; но когда-то были такими же пришлецами, возникшими из ниоткуда. Почему бы и не мне?

Он был вполне серьёзен, мой названый брат. Теперь, множество веков спустя, я понимаю, что его вело; тогда же – нет, не понимал. Я-сегодняшний нашёл бы верные слова; я-вчерашний думал, увы, больше о себе.

– А что с нами? С нашим Поколением? Мы служим Молодым Богам, предвечным владыкам. Как быть с этим? Да и Мерлин наверняка не останется в стороне.

– Никак. Молодые Боги держали в рабстве всех Древних, все Поколения, бывшие до нас. И спроси у своего драгоценного Мерлина, что с ними случилось.

– Он не мой, – обиделся я. – А что с ними случилось, я знаю и так. Нет ничего неизменного, Поколения сменяют друг друга. Так было и будет.

– А я не хочу, чтобы кто-то решал за меня, когда мне жить, а когда – умирать! – рявкнул Ракот. – Мы, Истинные Маги, есть Великий Предел, нам и решать самим, сколько и как жить. Настоящая свобода – в этом, брат Хедин.

И мы заспорили, в чём и как проявляется эта самая «настоящая свобода» и что, в сущности, Истинный Маг должен с ней делать. Сейчас мне тяжело вспоминать это – я мог бы отговорить названого брата от его безумного предприятия.

Хотя если смотреть на всё случившееся холодным и рассудочным взглядом Бога Равновесия, обязанного прятать свои страсти в самый дальний и тёмный угол (хотя у меня это всегда получалось откровенно плохо) – то в конце концов, как сказал бы Мерлин, «всё обернулось к вящей славе Творца». Каждый исполнил свою роль. Ракот восстал; я не пришёл ему на помощь, но и не присоединился к моему Поколению, что неудачно пыталось преградить ему путь; я начал создавать Ночную Империю; и в конечном итоге всё кончилось именно так, как кончилось.

К добру или к худу – не мне решать.

В тот наш разговор с Ракотом он говорил много и горячо. Смелость всегда права, восклицал он. Смерть Поколения – величайшее зло, наш долг – восстать против обречённости, против предначертанности нашей участи. Люди и другие существа смирились с конечностью собственного бытия – но мы, Истинные Маги, не смиримся!

Говорил он и множество других вещей, подобных записанному Старым Хрофтом. И он звал меня присоединиться к нему.

– Ты станешь моей правой рукой, Хедин.

– Ты издеваешься. С какой это радости? Я – и «правая рука»?!

– Потому что Повелитель Тьмы – это я, и другого быть не может! Понятно?

– Нет, не понятно! – огрызнулся я. – Смотри, на тебя при таких делах точно ополчится всё Поколение, и отнюдь не потому, что Молодые Боги будут гнать их всех в бой.