Молодой маг Хедин

Требовалось найти способ подобраться к нему. Открыть сдерживающие его замки. Выдержать натиск стражи. Наконец, выбраться обратно в обитаемые миры – и всё это не составило бы и сотой части потребного.

Потому что самое главное началось бы потом. Куда делись бы два мятежных мага, если против них не только их собственное Поколение, но и все Молодые Боги?

Задача казалась нерешаемой. Во всяком случае, на первый взгляд.

Но Истинные Маги не просто так зовутся Великим Пределом. Именно им решать кажущееся неразрешимым.

Так начинался мой План, что я для себя всегда писал с большой буквы. Просто План – и всё понятно, о чём идёт речь.

Как могут гордые Ямерт с братьями-сёстрами смириться с подобной пощёчиной?

Если решат, что это отвечает их интересам.

Если окажется, что у них нет другого выхода.

И если они почему-то решат помиловать нас.

Последнее, впрочем, относилось к области совершенно невообразимого.

И тут в дело вступали Три Источника.

Кипящий Котёл, Источник Миров и Урд.

Ракот просто и грубо овладел Котлом, показав, что это в силах Истинного Мага, – но при этом он почти неизбежно становится заложником Тьмы, хоть и повинующейся ему, но негласно и исподволь направляющей его шаги.

Значит, мне предстояло обойтись без них.

Здесь-то и начинала сказываться разница между Повелителем Тьмы и Познавшем её же.

Обходить, а не взламывать. Нанести массу отвлекающих ударов и, пока противник гадает, который же из них главный, проскользнуть к цели с горсткой лучших последователей, со своим Учеником, и решить дело одной атакой, в которую пойдут самое лучшее одна дюжина, а не десятки или сотни тысяч.

Первым делом стала Ночная Империя.

Скалистый островок в дне плавания от залива Видвагар. Кольцо скал, окружившее луга, достаточно обширные, чтобы прокормить немалые стада. Удобное место, с гаванью и достаточно крепкое, чтобы стать костью в горле у многократно сильнейших армий.

Воевать должен не я сам. Воевать должны мои ученики. Ночная Империя станет империей людей. Но Тьма будет сильна в ней, без Тьмы нельзя, к ней тянутся смелые, она влечёт бойцов вечной невысказанной тайной – так думал я тогда.

Оттар, мой ученик, предводительствовал малой дружиной, высадившейся на пустынные берега. Крутобокие «драконы» вели за собой низко сидящие баржи, битком набитые невольниками. Оттар не ведал других способов.

Да, до Хагена мне тогда было далеко. Не думаю, что тогда я был его достоин.

Ночная Империя поднималась быстро. Дружины Оттара были неостановимы – почти как и дружины Хагена впоследствии. Но Оттару я помогал, помогал постоянно; Хаген обходился небольшим отрядом, отбирая лучших из лучших; Оттар брал всех, знающих, с какой стороны браться за меч.

Хранимого королевства – как единого целого – тогда не было и в помине, к востоку от Хединсея, в междуречье Хатора и Отоля, правило множество мелких владетелей, прозывавших себя звучными, но пустоватыми титулами. Иные владения тянулись на несколько дней пути, иные хороший всадник проскакал бы от утренней зари до вечерней.

Дружина Оттара высадилась в устье Отоля, и начался марш к верховьям; иные замки и городки сдавались сразу, изъявляя покорность и давая своих бойцов в его войско; иные упорствовали, и тогда Оттар не церемонился. Хединсей нуждался в рабах, нуждался в рабочих руках, и к побережью тянулись длинные караваны невольников.

А я? – что я, я-тогдашний не обращал на это внимания. Истинные Маги не есть добро и не есть зло, они Великий Предел, а не рыцари добра и света. В мире всегда гремели войны, всегда кто-то расставался с жизнью, всегда кого-то грабили, а кого-то лишали чести. Это закон сущего, думал я тогда. Маги не поставлены, чтобы пасти людские стада. Мы не надзиратели и не учителя. Мы учим лишь своих учеников, чьи Зёрна Судеб лежат в нашей длани.

К тому же передо мной лежала великая, поистине непредставимая цель. На такое ещё никто не замахивался, никто не дерзал. Ни один из магов нашего Поколения, если не считать Ракота в его ипостаси Владыки Тьмы, не вставал во главе больших людских держав; никто не созидал из ничего могущественные империи, где им воздавали бы почести, сравнимые с божественными.