Сыщица начала века

Сколько времени длится этот кошмар? Минут пять-семь, не больше. Пак спокойно сидит в своем «Фольксвагене» во дворе той «сталинки» и ни о чем не беспокоится. Должно пройти как минимум минут тридцать, прежде чем он позвонил бы на Светин сотовый. Вот разве что поступит внезапный вызов, тогда он сообщил бы врачу, чтобы не задерживалась. Но мало шансов на эту внезапную тревогу. И даже если Пак все же позвонит, а Светин телефон не ответит, он не забеспокоится – подумает, что она забыла его включить. Потом, позже, он свяжется со станцией, спросит телефон квартиры, в которую ушла врач… и можно не сомневаться, что, во-первых, телефона похитители, давшие ложный вызов, не оставили, а во-вторых, в четырнадцатой квартире и слыхом не слыхали ни о какой бабульке со внезапно понизившимся давлением. Следы замели надежно, отыскать их просто нереально! Им со Светой нужно рассчитывать только на слепую удачу, вернее, на самих себя – тем паче что они именно слепы сейчас, поскольку ничего не видят.

Они в пути уже минут десять, а то и пятнадцать. За это время можно добраться до вокзала, учитывая, что несколько раз тормозили на светофорах и ехали не слишком быстро. Поворот, еще… От вокзала повернули куда-то в сторону… нет, их везут наверняка не в верхнюю часть, потому что не было подъема в гору. Петляют где-то в Канавине. А ведь очень может быть, что она неправильно определила направление, что их увезли куда-нибудь в Сормово или на Сортировку. Ну, это полные кранты, там она совершенно не ориентируется.

Ладно, какой смысл ломать голову над маршрутом, который угадать невозможно? Не лучше ли попытаться доискаться до причин похищения?

Кстати, первое, что приходит в голову: их заманили в ловушку не без участия кого-то из своих, со «Скорой». Этот «кто-то» определенно знал, что в бригаде не будет мужчины. А между прочим, лучше всех об этом осведомлен именно отсутствующий фельдшер – этот противный Костя.

Неужели он их продал? Но тогда он полный идиот, ведь на него первого падет подозрение…

Да, если будет кому это подозрение высказывать. Костя, подставляя их, по-видимому, совершенно не боялся, что его может кто-то обвинить. Почему? Не потому ли, что был уверен: обвинять окажется некому?

Значит… значит, очень может статься, у детективщицы Дмитриевой не будет шанса написать новый романчик? То есть их путь – это путь в одну сторону?

Неужели Костя, каким бы противным он ни был, мог так хладнокровно обречь на смерть двух женщин? Особенно Свету, с которой вместе работал?

Кстати, он неосторожен. Его отсутствие в день похищения обязательно покажется подозрительным тем, кто, рано или поздно, будет распутывать это дело. Костя глуп, если не учел этого!

А может быть, уже некому учитывать? Может быть, его услугами воспользовались – и тотчас Костю ликвиднули, чтобы потом невзначай по дурости своей не навел на след?

Кто раз убил, убьет и снова, как поет Анита в мюзикле «Вестсайдская история». Костю, может статься, уже ликвиднули, скоро настанет очередь похищенных женщин.

Но почему? За что?!

Итак, в похищении замешаны богатые люди. С деньгами и большими возможностями. Но с какого боку нищая докторша со «Скорой» и полунищая писательница могли перебежать дорогу большим людям? Кого они вообще знают – из больших людей?!

Да никого. Никого, кроме… кроме Чупа-чупса.

Автомобиль остановился. Но никто не трогался с места, не вытаскивал пленниц. Видимо, окружающая обстановка не располагает к выведению на улицу связанных женщин. Значит, место, в которое их привезли, не слишком уединенное…

Да, издалека доносятся детские голоса. Детвора орет прямо-таки шало. В футбол играют, что ли? Дерутся? А теперь собака лает.

Алена вслушивалась так жадно, что начала задыхаться.

Вдруг щелкнула, открываясь, дверца, потом тихий голос сказал:

– Выходим быстро, и не дурить.

Алену подхватили под руку и поволокли из машины, причем пистолет снова упирался в шею. Несколько шагов, хлопок входной двери… запах подъезда. Алена раздула ноздри. Припахивает сыростью, но не мусоропроводом. Лестница, по которой они проделали пять шагов, узкая… На сей раз они в хрущевке, догадалась Алена, но какой ей прок от этой догадки?

Вошли в какую-то квартиру. Новый запах… запах пустоты и неуюта. Безликий какой-то. Идут по узкому и длинному коридору – десять шагов; теперь вошли в комнату. Алену толкнули к стене, словно партизанку перед расстрелом, но стрелять не стали.