Сыщица начала века

Смольников наблюдает за ними с усмешечкой, я – настороженно.

Может ли статься, чтобы Красильщиков не узнал меня? Отчего бы и нет, всякое случается. Другое платье, другая прическа – я уже убедилась, что эти мелочи способны творить с женщиной настоящие чудеса. Но почему его не насторожила встреча с фальшивым коллегой? Ведь тут Сергей Сергеевич не мог не заметить обмана!

А что, если Красильщиков и меня узнал, и обман заметил, но мгновенно понял: если следователю суда угодно выдавать себя за другого человека, да еще привести с собой господина, который тоже играет какую-то роль, значит, это делается в интересах некоего дела. Возможно, государственного! То есть Красильщиков сразу принял правила нашей игры и выдавать нас не намерен.

Отличная догадка. Я была бы просто счастлива успокоиться на ней, кабы не пара-тройка обстоятельств.

Каких? А вот каких. Красильщиков зачем-то срочно пришел к Вильбушевичу. Вильбушевич – главный подозреваемый (пусть пока негласный) по делу об убийстве письмоводителя Сергиенко. Красильщиков – один из подозреваемых (пусть пока негласных!) по делу о загадочной смерти Натальи Самойловой. Кроме того – и это чуть ли не самое главное! – я-то отлично знаю, что он отнюдь не ломился, не «стучал-стучал» в дверь к Вильбушевичу. Красильщикова прямиком в квартиру Лаллы привела Дарьюшка, за этим она и бегала, судя по всему. Привела не по просьбе хозяйки – по собственной воле.

Зачем? Почему? В качестве защитника? От какой же опасности и кого собралась она защищать? Почему ринулась к Красильщикову, лишь только на пороге появились гости Лаллы: конторщик с невестою? Почему сняла медальон и его спрятала?

А погодите, господа хорошие. Уж не Красильщиков ли был тем худощавым, сгорбленным человеком, который стоял в тамбуре поезда над своим кровавым грузом? Правда, он мало похож на учителя… Да и крепок сложением, высок, явно силен!

Дарьюшка – бывшая горничная Евгения Лешковского. Красильщиков – бывший любовник его покойной сестры. Может быть, заодно он имел шашни с ловкой горничной Лешковского?

Красильщиков с Лешковским на ножах. Я отлично помню, как они дрались, забыв обо всех на свете приличиях! Дарьюшка раньше служила у Лешковского, но ей отказали от места после приезда Натальи. Она должна испытывать к Наталье неприязнь. Однако она, судя по всему, в наилучших отношениях с бывшим любовником Самойловой, если привела его сюда. Определенно – затем, чтобы спасать доктора!

От кого?! Откуда ей знать, что мы со Смольниковым – из…

И тут меня зазнобило. Чудится, откуда-то налетел свежий, сырой ветерок. Я словно бы вновь увидела Волгу, которая мощно ворочается в берегах, будто огромная серая рыбина, увидела пасмурное небо, блеклый денек, совсем непохожий на августовский, откос, домишки, прилепившиеся к склону, сундук с его страшным грузом, черные фигуры городовых… а чуть поодаль – молодую женщину в платочке, которая заунывно выкликала, глядя по сторонам:

– Жулька! Жу-улька!

Дарья Гаврилова! Мещанка Дарья Гаврилова, жившая, дай бог памяти, в Красном проулке и терпеливо разыскивавшая на берегу свою собачонку!

Да ведь это и есть Дарья Гаврилова! Дарьюшка, кухарка Вильбушевича, бывшая прислуга Евгения Лешковского, сестру которого нашли мертвой на волжской отмели!

Так… Можно ли отнести к разряду совпадений то, что именно в это время, когда полиция выволокла на берег сундук с трупом Натальи Самойловой, «мещанке Дарье Гавриловой» (под кроватью которой спрятаны вещи этой самой Натальи!) взбрело пошататься по берегу? Кстати, я готова держать пари на что угодно: никакой собаки, ни Жульки, ни Бобика, ни Трезора (а также и деток малых, которые лили бы по этой самой Жульке горькие слезоньки!), у Дарьюшки и в помине нет. Она нарочно притащилась на берег, чтобы высмотреть все, что только можно. И уж на нас-то со Смольниковым она насмотрелась достаточно, чтобы узнать где угодно, когда угодно и в каком угодно обличии. А мы, разини этакие, сущие вороны от юстиции, вороны высокого полета, ее не узнали. Меня вот только сейчас осенило, кто такая Дарьюшка. А моего, pardon, жениха, судя по безмятежному выражению его лица, еще не сразила наповал догадка…

Впрочем, Смольников тогда с головой погрузился в свой эксперимент, ему было не до какой-то там странной особы, метавшейся по берегу. Но я-то хороша…

Да что же означает все это внезапно открывшееся сплетение отношений? Кухарка Лешковского ненавидит его сестру и стакнулась с ее любовником – зачем? отомстить? – и одновременно на эту кухарку, как на живца, ловит злополучного письмоводителя Сергиенко доктор Вильбушевич, служить к которому Дарьюшка перешла от Лешковского…