Глоточек свеженького яда

– Зови Леной, я же тебе говорила, что мне это имя очень нравится, ведь так звали мою маму, – улыбнулась девушка.

– Ну, ты когда собираешься уехать-то? – повторила свой вопрос Марина.

– Как только визу получу, – пожала Лика плечами. – Завтра поеду в посольство, сдам документы. Как только будет готова виза, сразу же буду покупать билет на самолет до Мадрида.

– Ты точно все решила? – спросила Марина.

– Точно, Мариш, – кивнула Лика головой. – Точнее не бывает, – добавила она. – Меня здесь больше никто и ничто не удерживает. Единственное, о чем я жалею, что оставляю здесь могилу своих родителей. Я наняла там, на кладбище, одну женщину, чтобы она за могилой ухаживала. Заплатила ей за два года вперед. Надеюсь, что через два года смогу сюда приехать, чтобы навестить их. А если нет… что ж, значит, так тому и суждено быть. Пришлю тогда деньги тебе, а ты уж снова наймешь кого-нибудь.

– Это не вопрос, – махнула Марина рукой. – И деньги мне твои не нужны. Неужели думаешь, забуду? Плохо же ты тогда меня знаешь, – обиженно буркнула она.

– Прости, моя хорошая, я без всякой задней мысли. Что бы я без вас делала? – снова сказала Лика и обняла подругу. – Спасибо тебе за все, Маришенька! Я никогда не забуду того, что ты для меня сделала. Береги своего Славку, он у тебя замечательный.

Мужчины в это время уже не было в комнате, он ушел в детскую, откуда теперь доносился заливистый хохот малыша.

– Щекочет баловника нашего, наверное, – улыбнулась Марина, прислушиваясь к детскому смеху и рокоту мужского голоса. – Видишь, как он быстро его успокоил? У него это всегда здорово получается. Славка – очень хороший отец.

– Счастливая ты, – вздохнула Анжелика. – А вот мне, наверное, никогда не посчастливится узнать, что такое настоящее счастье. После того что со мной сделали эти ублюдки, мои братья, я не могу смотреть ни на одного мужчину. Хотя… – девушка замолчала, о чем-то задумавшись, а потом договорила, тяжело при этом вздохнув: – Нет, это невозможно, как и достать луну с неба.

– Ты о чем это, Лен? – спросила Марина.

– Не обращай на меня внимания, – улыбнулась девушка. – Это я так, о своем, о женском.

– Ты что-то скрываешь от меня, Лена? Что-то случилось еще? – обеспокоенно поинтересовалась Марина.

– Нет, что ты. Разве я могу что-то скрывать от тебя? – почти натурально засмеялась Анжелика, но глаза ее при этом оставались грустными.

– Ой, не финти, – покачала головой Марина. – Сколько раз можно говорить, что я сразу вижу, когда человек говорит неправду, – нахмурила лобик девушка. – Говори, в чем дело. Я могу тебе чем-то помочь?

– Нет, Мариночка, мне помочь невозможно. Я уж как-нибудь сама попробую справиться.

– С чем это тебе нужно справляться?

– С сердцем.

– А что с ним?

– Не знаю, – пожала Лика плечами. – Ноет и болит. И знаешь, почему? – вдруг спросила она у подруги.

– Почему?

– Потому что я не могу быть с тем человеком, с которым бы действительно хотела быть, – горько усмехнулась Лика.

– И кто же это такой? Ты мне ничего не говорила о том, что кого-то любишь, – удивленно проговорила Марина.

– Я не знаю, любовь ли это или нет. Никогда не испытывала подобных чувств, поэтому сравнить мне не с чем. Был у меня друг, рокер, Алексеем зовут, но это не было любовью, так, детские шалости.

– А сейчас все по-другому, да? – осторожно спросила Марина.

– Не знаю, наверное, – пожала Анжелика плечами. – Он мне просто очень симпатичен… и я постоянно думаю о нем, черт меня побери! – вдруг выругалась Анжелика. – Постоянно думаю. Он мне даже во сне снится, и я не могу ничего с этим поделать. Ты считаешь, это любовь?

– А что же еще? Конечно, любовь.

– Значит, она вот такая?

– Какая – такая?

– Мучительная.

– Она разная бывает, – вздохнула Марина. – И мучительная, и сладкая одновременно. Я, например, очень своего Славку люблю, и мне от этого сладко. Но иногда, когда я начинаю представлять, как он спит со своей женой, меня начинает сжигать дикая ревность, и это очень мучительно.

– Я мучаюсь не от ревности, а от своего бессилия. Оттого, что не могу себе позволить быть с ним рядом, потому что оставаться здесь тоже не могу. Ай, да что там говорить, – обреченно махнула она рукой. – Вся моя жизнь как-то неправильно сложилась, и самое страшное, что исправить уже ничего нельзя.

– Ну, это ты брось, – прикрикнула на подругу Марина. – У тебя еще вся жизнь впереди, ты еще совсем молодая, и такие мысли тебе совершенно не к лицу. Ты, кстати, так и не ответила на мой вопрос. Кто это такой? – спохватившись, снова спросила она.