Упал, отжался!

Фыркнули и зарокотали моторы, зажглись фары – очень кстати зажглись, поскольку в полной темноте любая спешка неизбежно превращается в суету. Совершенно излишнюю и бесполезную. А так – пусть не сразу, пусть не столь слаженно, как это изображают в показушном кино, но через десять минут обе машины взвода уже выбирались вслед за «УАЗом» помдежа с раскисающей полигонной грунтовки на тот самый асфальт, который когда-то привел их в палаточный городок.

В кузове «шишиги» трясся и расползался под лавки ворох самых разных вещей – от полупустых ранцев, которые так и не успели толком упаковать, до одеял, к которым химики так привыкли, что уже считали своими. Тем более что те самые шмотки, которые должны были в строгом порядке разместиться в рюкзаках, почему-то оказалось гораздо удобнее вытряхнуть кучей из всех углов на эти одеяла и потом одним узлом перекинуть через задний борт... Там же громыхали ящики с приборами, сумки с противогазами, еще какие-то короба, коробки, ящики и ящички, второпях вытащенные из палатки разведчиков вместе с оцинкованным сундуком – хранилищем патронов и различной пиротехники... Антеннка рации торчит, а дальше вторая – ну, не сдали вечером, никто же не знал, что так все обернется! А теперь – кому сдавать? Ничего, армия одна, не переведут имущество на другую часть, так попросту спишут. Тем более – большие учения! Только на вывод войск из какой-нибудь страны можно списать больше самого разного имущества. И, разумеется, на ввод войск – но война в этом отношении вообще не сравнима ни с чем, это не только интенданту понятно.

Мудрецкий ехал на броне БРДМ, свесив ноги в командирский люк и укутавшись от дождя в плащ от ОЗК. «Шишига» покачивалась впереди, и бардак в кузове отлично подсвечивался фарами. Плевать, главное, что ничего не забыли – напоследок Юрий лично прошелся с фонарем по палаткам, даже под оставшиеся матрасы и под нары заглянул. Вот что-то нужно было сделать перед отъездом, что-то обязательно нужно было, но с этой тревогой вообще из головы вон...

Подкатили к знакомым воротам, головной «УАЗ» свернул в сторону и пристроился возле КПП. Все правильно, дальше ему и не нужно. Надо попрощаться, что ли... Нет, некогда – вот уже ворота открываются, а до Энгельса – эх, и далеко еще! На все про все – три часа... нет, не успеть. Трасса по ночному времени свободная, но все та же «дорога смерти», еще и мокрая. Да и при всем желании больше семидесяти не разгонишься, техника не та. Это по паспорту из нее девяносто выжать можно, а в нынешнем убитом состоянии – разве что с высокой горы ее запустить... Нет времени. Ни на что. Совершенно нет времени. Хорошо хоть новый мост возле Саратова открыли, от него до аэродрома рукой подать. И по городу не крутить – это почти час выигрыша. Ну, поехали! И помашем рукой знакомому прапору – тому самому, который при первой встрече оборону здесь занял. На мушку ловил, блин, – интересно, а если бы сейчас, вот такой колонной, подъехали? На броне и с пулеметом?

– Пулемет! – хлопнул себя по лбу Мудрецкий. – Пулемет-то я и не сдал!

Это уже не одеяло и не рация. Оружие – это серьезно.

Вернуться, что ли? А ворота все дальше, и закрываются, закрываются... Черт с ним, с пулеметом. И его спишут. Или, что скорее всего, передадут в отдельный мотострелковый батальон – главное, сразу Стойлохрякову доложить, прямо сегодня, тогда все бумажки моментально сделают. А возвращаться – примета плохая, дороги не будет. Перед полетом это вообще серьезно. И все-таки – кому в голову пришла идея возить взвод самолетом в соседнюю губернию? От Шиханов до Самары, между прочим, не так уж далеко. Всего-то на пару сотен кэ-мэ дальше, чем до того же Энгельса. Только в другую сторону – так что сейчас еще и удаляться надо от места назначения. А потом удивляемся, что ни на что денег не хватает! Ладно, приказ есть приказ, кто начальник, тот не дурак. Универсальный, кстати, вывод при большинстве рассуждений в армии. Вот что сейчас нужно сделать лейтенанту Мудрецкому – так это обогнать «шишигу» и поехать впереди, дорогу показывать...

К аэродрому подъехали уже засветло. Тучки разошлись, выглянуло из-за горизонта солнышко, от земли поднимался легкий парок, не переходящий, впрочем, в туман и не мешающий полетам военной авиации. Самая летная погода.

На важнейшем стратегическом объекте, как ни странно, никаких проблем у ворот не возникло. Выскочил из КПП капитан с летными «крылышками» на фуражке, на ходу бросил на плечи синюю куртку, спросил раздраженно: