Упал, отжался!

– Из Шиханов, что ли? Разведчики?

– Взвод химразведки, – уточнил Мудрецкий. – По приказу генерала Дубинина...

– Да знаю, знаю, ваш генерал уже дырку в мозгах продолбил, – отмахнулся летчик. – Три раза звонил – где да как, да когда вылетят! Вы где катаетесь, раззвездяи? Чего борт задерживаете?! Ладно, некогда трепаться, приехали – и ладушки. Давайте прямо на стоянку. Петрос! Проводи химиков! Там у транспортников их «антошка» дожидается, сдашь и вернешься.

Мимо капитана проскользнул чернявый солдатик, что-то спешно дожевывающий на ходу, неуклюже забрался на броню, восхищенно и опасливо покосился на Мудрецкого:

– Разведка, да? Воевать? Поехали, покажу, где самолет!

– Не воевать, работать, – угрюмо поправил его со своего места Резинкин.

– Точно, работать! Я знаю, вы всегда так говорите! – обрадовался проводник. – Ваши тут часто ездят, я много провожал! У меня рука легкая, глаз хороший – все летят, никто не падает!

– И на том спасибо, – вздохнул лейтенант. – Ладно, показывай свой самолет...

Впрочем, через несколько минут Юрию расхотелось смотреть на этот аэроплан. Потому что он его увидел. Лететь на нем хотелось еще меньше. Дюралевой трубе лет было не меньше, чем самому лейтенанту, вот только Мудрецкий после рождения рос и крепчал, а трубу с крыльями как склепали, так и... ну, может быть, подкрашивали. Но очень давно. И в какой цвет, точно установить уже невозможно – вероятнее всего, в серый. Такой же, как и аэродромная бетонка. Сейчас самолет был скорее туcкло-серебристым, как алюминиевая кастрюля. Для полного сходства возле четырех моторов по крыльям расползлись широченные и густые полосы копоти.

Единственным ярким пятном, сразу заметным на этом транспортном средстве, была алая звезда, украшавшая гордо задранный хвост. Под хвостом приветливо зияла огромная дырка – открытый люк в грузовой отсек. Возле люка нервно прохаживался летчик в точно такой же, как у капитана на КПП, синей куртке. Навстречу подъезжающим химикам он развернулся с таким видом, словно собирался броситься под БРДМ со связкой гранат. Или, по крайней мере, поотрывать колеса.

– Это вы, что ли, химразведка из Шиханов?! – заорал он вместо приветствия. – Вашу мать, где шляетесь?! Быстро грузитесь, и взлетаем! Мы пятнадцать минут назад должны были подняться – ты знаешь, что такое в авиации на пятнадцать минут из графика выбиться?!

– Знаю, – понимающе кивнул Мудрецкий. – Помню, когда в третьем классе учился, с родителями в Питер летал, так мы полдня в аэропорту свой рейс ждали. Три раза откладывали, и все – по техническим причинам.

– Та-ак, умный попался? – Летчик упер в поясницу огромные кулаки. Эти руки, судя по виду, тосковали не по штурвалу, а скорее по кувалде. – Тогда сам грузись и раскрепляйся! И попробуй только на миллиметр в сторону сдвинуться, я тебе сразу десантирование без парашюта устрою! Знаешь, как это делается? Открыл рампу, штурвал на себя – и летите, голуби! Вы, раздолбаи, почему не сказали, что на технике?! Да еще с броней! Мы тут пассажиров ждем, а они на всем своем приехали... Ну вот и катились бы до самого места, куда вас послали!

– А нас сюда послали, – спокойно возразил Мудрецкий. – Подняли среди ночи по тревоге, сказали – в Энгельс и на борт... Чего ради такая спешка, а? Чего нам до утра поспать не дали? У меня бойцы и так вторые сутки на ушах ходят, потому что ноги не носят!

– Не знаю, у своего начальства спрашивайте. Мое дело – упаковать, чтобы не рассыпались по дороге.

– А везти кто будет? – изумился высунувшийся из люка Резинкин.

– Пилоты вас будут везти, пилоты, – несколько смущенно ответил малость остывший собеседник. – А я не пилот, я борттехник.

– Ну, а как мне с пилотами познакомиться? – вежливо поинтересовался Мудрецкий. – Как я понимаю, нас именно они должны принимать-размещать?

– Спят пилоты, спят, а размещать вас я должен. Давай загоняй свои железки. Сами справитесь или вас лебедкой подтянуть? Летали раньше?

– С техникой – нет, – сознался Юрий. – Но заедем аккуратно, не поцарапаем твою бесценную машину. Нам же на ней лететь, а тут чуть заденешь... Парашюты у вас есть, кстати?

– У нас есть, а на вас не запаслись, – проворчал борттехник. – Если чего, на плащах своих спускайтесь! Ладно, летеха, первой будем броню грузить, она покороче и потяжелее. Нечего хвост перегружать... Да, и еще, химики, – баллоны какие-нибудь есть? Баллоны, банки, бутылки закупоренные? Смотри, если есть, на высоте рвануть может!