Толстушка под прикрытием

Зина опустила голову, тяжело вздохнула.

– Мы забеспокоились, к папке домой пошли. Он дверь не открыл, но у нас от его квартиры запасные ключи имелись. Вот и все. С тех пор ни слуху от него, ни духу…

– Вам никто не звонил? – спросила я. – Может, выкуп требовали?

– Нет, нет! – замахала руками Зинаида. – Полная тишина! Телефон молчал, у нас ничего не просили.

Я откашлялась.

– Объявить человека умершим по закону можно только после того, как в течение пяти лет о нем не будет никаких известий. Но существует процедура признания гражданина безвестно отсутствующим. В суд можно обратиться, если прошел год со дня исчезновения. И тогда имущество пропавшего отдается в доверительное управление некоему лицу. Зинаида – единственная дочь Юрия Николаевича, и, естественно, она получила право распоряжаться его магазином и квартирой. Так?

– Ну да, – подтвердила Зина, – все по закону. Свою однушку мы сдали, переехали сюда.

– Но многие люди отказываются подавать такое заявление, потому что уверены: пропавший жив, и ищут его, – вкрадчиво произнесла я.

– Мы тоже ждем Зинкиного отца, – заволновался Степан. – Но что мы могли сделать? Не стоять же магазину и квартире запертыми.

– Разрешите посмотреть на спальню Юрия Николаевича, – попросила я.

Супруги переглянулись и хором задали вопрос:

– Зачем?

– Хочется взглянуть на его личные вещи, – пояснила я.

Возникло молчание. Потом Степан неуверенно протянул:

– Их нет.

– Куда же они подевались? – с хорошо разыгранным удивлением воскликнула я.

– В церковь снесли, – заявила Зина, – бедным отдали.

– А еще ремонт сделали, – напомнила я. – Вроде недавно закончили, так?

У Зинаиды забегали глаза.

– Ну… думали… вернется папа, а кругом чистенько.

– И когда затеяли ремонт? – наседала я.

– В октябре прошлого года, – призналась Зина.

Я внимательно посмотрела на притихшую парочку.

– Первый вопрос, который родственники без вести пропавшего задают при виде полицейского, позвонившего в квартиру, звучит так: «Что-то стало известно? Его нашли?» От вас я ничего подобного не услышала. Еще нюанс. Если ничего не известно о судьбе родного человека, а, как я поняла из нашей беседы, у вас отношения с Юрием Николаевичем были нормальные, то члены семьи остерегаются говорить о нем в прошедшем времени. Не скажут: «Папа был человеком со сложным характером», а скажут: «У папы сложный характер». Улавливаете разницу? Он пропал в середине сентября, а в октябре вы уже затеяли ремонт, отнесли его личные вещи на помойку…

– В церковь! – пискнула Зина. – А что в этом плохого? Папке одежда уже не нужна, а бедным людям в радость. Надо помогать нищим.

– Заткнись, – сквозь зубы процедил Степан.

Я сразу воспользовалась ошибкой Зинаиды:

– Неужели вы так быстро поняли, что отцу вещи более не понадобятся? Отчего не подумали, что Юрия Николаевича сбила машина и он лежит в какой-нибудь больнице, потеряв память? Месяц – слишком короткий срок, чтобы опустить руки и решить, что он покойник.

– Да… – завела было Зинаида.

– Молчи! – приказал Степан. – Захлопни рот! Вы нас в чем-то подозреваете?

Я развела руками:

– Если пропала жена, в подавляющем большинстве случаев бывает виноват муж. Ушел и не вернулся отец семейства? Надо порасспрашивать его супругу и детей. На мой вопрос, не звонил ли кто после того, как вы обнаружили исчезновение отца, последовал ответ: «Нет, телефон молчал, у нас ничего не просили». Из чего я заключаю, что к вам все-таки обращались и велели выполнить некое задание. Объяснить ход моих мыслей? Одна моя знакомая, учительница младшей школы, вышла во время урока на пару минут, а когда вернулась, спросила у главного безобразника в классе: «Сережа, ты с места вставал?» – «Нет! – закричал шалун. – Честное слово, к вашему столу не подходил, журнал не листал!» Понятно?

– Нет, – всхлипнула Зина.

Степан крякнул.

Я повернулась к дочери Фофана:

– Вы должны были ответить на вопрос о звонке: «Да, клиенты интересовались». Или: «Нет, у папы друзей не было, звонков не поступало». Но любящая дочка отреагировала, как тот мальчик-второклассник: «Ничего у нас не просили».

Хозяйка квартиры вскочила.

– Думаете, я куда-то дела папу?

Я окинула ее взглядом:

– Вы единственная наследница. Антикварная лавка и трехкомнатная квартира в престижном районе Москвы – лакомые кусочки, которые постоянно растут в цене. Хоть вы и любите отца, но характер у него тяжелый. Нелегко с таким родителем. Наверное, вы устали. Да и Степану надоело под тестя подстраиваться, а в однушке тесно. А вот если Юрий Николаевич исчезнет, все проблемы решены…