Толстушка под прикрытием

Люся от души нажаловалась маме, потом пошла в душ, поспала немного и села завтракать. В момент, когда девушка пила кофе, зазвонил ее телефон. Малышова сначала слушала, а потом зло воскликнула:

– Ну хватит! Совсем даже не смешно! Я думала, ты извинишься за то, что ночью меня из дома выгнал, но ты комедию устраиваешь. А не пойти бы тебе куда подальше…

Люся отключила аппарат от сети, вытащила из трубки симку и в сердцах произнесла:

– Все, теперь никогда не дозвонится! Я даже номер поменяю. Пойду сейчас на базар и куплю новую симку.

– Вадик звонил? Что сказал? – полюбопытствовала мать.

Дочь скривилась:

– Урод! Не зря говорят, что чужой успех некоторых корежит. Вчера он меня выпер, вещи как следует собрать не дал. Я пыталась платья-туфли уложить, а Пряхов вопил: «Вали давай отсюда, гадина!» Потом вырвал у меня из рук сумку, швырнул ее на лестницу, отправил туда же пальто с сапогами и дверь запер. Представь, в каком я очутилась положении. На дворе предрассветный час. Куда деваться? И в квартире, в столе, остались паспорта, документы. Мне без них в Нью-Йорке никак. Сволочь! Знает, что мне вот-вот в США улетать, а на пару недель никто квартиру не сдаст. Кто Вадька после этого? Завистливая, мерзкая скотина. Визжал: «Не ожидал, что такую страхолюдину без вкуса и шарма в США пригласят. Хотя чего ждать от америкосов? Вкуса у них самих ноль! Мои снимки ни разу на нью-йоркскую неделю фотографии не взяли, не нужно им истинное искусство, зато там делают карьеру невзрачные личности вроде Люськи». И ведь ни малейшего повода я Вадьке для истерики не давала. Просто ему захотелось меня носом по полу повозить. Зовут тебя в Америку? Рассчитываешь стать звездой подиума? Помни, в Москве ты никто, ютишься у меня из милости, отправляйся на улицу и кантуйся до отлета с бомжами. Рассчитывает, что я трезвонить начну, буду из-за документов нервничать.

– Вдруг он тебе загранпаспорт не отдаст? – испугалась Софья Борисовна.

Люсенька сложила фигу и повертела фигурой из трех пальцев в воздухе:

– Вот ему! Сама возьму, я прихватила ключи от его берлоги. А если попытается документы заныкать, напишу заявление в полицию.

– Ой, не надо! – испугалась Софья.

– Мама, нельзя всех бояться, – осуждающе покачала головой Люся. – Знаешь, завари, пожалуйста, чаю с малиной. Что-то у меня в горле першит и башка на части от боли разваливается. Наверное, я простудилась, пока на лестнице босая и раздетая прыгала. Вадим меня в халате выпихнул, одевалась у лифта.

Софья Борисовна поспешила к чайнику.

– А что он тебе сейчас сказал, когда позвонил?

Люся поморщилась и потерла ладонями виски.

– Опомнился! Сообразил, что не следует собачиться с человеком, который может за него в Нью-Йорке разным людям словечко замолвить. Сначала от зависти ума лишился, а теперь остыл, доперло до хама – надо назад отыгрывать. Что говорил? Пургу нес. Сначала не своим голосом пищал: «Людмила Малышова? Если хотите увидеть Вадима живым, немедленно сделайте то, что он велит». Потом своим тенором запел: «Люся, езжай домой, открой шкатулку, которую мне Левон подарил, там ключ от банковской ячейки…» Дальше я слушать не стала. Знаю, знаю, кто его надоумил комедию ломать, – Никита Бастрыкин, у него креатив из всех мест фонтанирует. Готова спорить, Вадик ему про скандал сообщил, а тот ему посоветовал: «Изобрази, что ты в беде, и дура Люська сразу про обиду забудет, на помощь кинется». Хотя я и правда глупая, раз с Пряховым долго жила. Но все же не настолько идиотка, как он думает. Мама, не переживай, денек тут побуду, поем, посплю, а завтра с утра поеду в Москву и заберу свои документы.

– Доченька, а вдруг с Вадимом и впрямь что-то нехорошее случилось? – задергалась старшая Малышова. – Я хочу с тобой отправиться в столицу.

– Ой, я тебя умоляю! – возмутилась Людмила. – Естественно, это спектакль! Лучше пойду лягу, сил никаких нет, устала. Если тебе охота, едем завтра в Москву вдвоем.

Но женщинам не удалось сразу осуществить задуманное, Люсенька проснулась с температурой, насморком и кашлем, действительно простудившись. За документами она поехала лишь через пять дней. Софья Борисовна решила сопровождать дочь.

Люся беспрепятственно открыла дверь квартиры своим ключом. Вошла в спальню и обрадовалась, увидев, что ее паспорта в целости и сохранности. А потом, заметив включенный компьютер, удивилась. Пряхов, едва они начали жить вместе, рассказал ей о своей боязни пожара. Оказывается, в детстве Вадик стал свидетелем того, как сгорел дом соседей, и с той поры боялся оказаться на пепелище, поэтому всегда, уходя из дома и перед сном, проверял, отключены ли все электроприборы. Люсенька посмеивалась над фобией любовника, но тот не обращал внимания на ее подколы. Одним словом, Пряхов никак не мог покинуть квартиру, оставив ноутбук в спящем режиме.