Толстушка под прикрытием

Денис оперся локтями о стол.

– Книгохранилище в санатории работает с одиннадцати утра до семи вечера, Софья Борисовна оказалась на месте, и мы с ней славно поболтали. Малышова честно сказала: «Думала, Вадик сделает предложение Люсеньке. Ведь целый год вместе жили! Но не срослось». Я предположил, что женщина ненавидит парня, который, как говорится, поматросил и бросил ее дочь. Ан нет, та продолжила: «Я Пряхову, несмотря на разрыв отношений с Люсей, очень благодарна, он ей дорогу к деньгам и славе проложил».

– И как это у него получилось? – заинтересовалась Лиза.

– Сейчас расскажу, – пообещал Жданов. Уселся поудобнее и начал повествование.

Пряхов, внезапно перебравшись в Москву, не забыл про бабушку. Отремонтировал ей квартиру и приезжал навестить.

За полтора года до исчезновения фотограф прикатил к старушке и, когда вытаскивал из машины туго набитые сумки, увидел Софью Борисовну, которая в компании с очаровательной, стройной, длинноногой брюнеткой шла по двору. Молодой человек поздоровался, библиотекарь обрадовалась, увидев своего бывшего благодарного читателя, принялась расспрашивать, как у него дела. Вадим рассказал, что работает в Москве, делает снимки для разных модных журналов.

Наверное, Софья Борисовна, мать юной красавицы, сразу сообразила, что такой вариант упускать никак нельзя. Перед ней приятный, хорошо воспитанный парень, работает и живет в столице, имеет машину, прекрасно одет и, похоже, не стеснен в средствах, вон сколько подарков притащил бабке… И женщина решила действовать.

– Похоже, ты не узнал мою дочь Люсеньку, – засмеялась она.

Брюнетка улыбнулась:

– Привет. Я тебя помню, ты мне один раз велосипед починил.

Вадим удивился: гадкий утенок с разбитыми коленками превратился в райскую птицу.

Вот так и начался их роман. Люсеньке тогда едва исполнилось семнадцать, но мать прекрасно понимала: в крохотном умирающем городке девочке личное счастье не устроить, и работу ей, кроме как в санатории «Конский завод», не найти. А библиотекарь не хотела, чтобы ее дочка-красавица тосковала на ресепшн убогого места или убирала там номера, а потом, от полной безнадежности, вышла замуж за какого-нибудь заезжего вдовца, если не за местного алкоголика. Вот Софья и делала вид, будто не замечает, как Вадик влезает в спальню Люсеньки через окно. И не сказала решительное «нет» дочери, когда та заявила:

– Уезжаю в Москву. Вадька обещает сделать из меня супермодель.

Софья Борисовна собственноручно сложила чемодан девочки, дала ей, сколько могла, денег и помахала рукой вслед уходящей машине.

Люся в столице не пропала. Она поселилась у Вадика, а Пряхов не обманул, занялся карьерой любимой. Он отправлял ее фото в разные издания, заставлял бегать по кастингам, и в конце концов старания увенчались успехом. Малышова понравилась представителю одного крупного агентства, с ней подписали контракт, и юная модель собралась улететь в Америку.

За две недели до отъезда Люся неожиданно рано утром прикатила к матери – попрощаться перед долгой разлукой. Но Софья Борисовна почуяла неладное и спросила, как дела у Вадима. Дочь состроила гримаску:

– Мы с ним сегодня ночью поругались. У него случился приступ звездной болезни, совсем с ума сошел. Вчера получил от главного редактора объединения «Фэшн-ньюс» подарок ко дню рождения – курьерша принесла ему жутчайшую дрянь, фотокамеру, но не настоящую, а из керамики. Вадька носился с сувениром по квартире, не знал, куда его поставить, а мне вещь не понравилась. Ну я и сказала что-то нелестное про нее. А потом уехала на съемки, до двух ночи простояла под софитами, вернулась домой около трех. Смотрю – Вадик не спит, сидит у компьютера. А в комнате стоит отвратительный запах цветочных духов. У бабы Клавы в избе всегда так воняло от горшков на окне, забыла, как растение называется.

– Герань, – подсказала Софья. – Она очень полезная, моль уничтожает.

Люся скривилась:

– Фу-у-у, гадость! Я только вдохнула, и сразу голова заболела. Спросила Вадьку: «Где ты парфюм взял? Жутко отвратительный!» Что тут началось… Армагеддец просто. Пряхов как заорет! Мол, я ему по гроб жизни обязана, поскольку он меня из навоза вытащил, денег на мою раскрутку немерено потратил… Ну и подобное. А потом завизжал: «Пошла вон!» У меня прямо в глазах потемнело. Вот гад! Вот скотина! Естественно, я ему достойно ответила. По полной программе оттянулась, переорала его. Потом кое-какие шмотки в сумку покидала, и адью. Зависть – страшная вещь. Как же, меня в Нью-Йорк пригласили, а Вадька в Москве остается… В принципе, понятно, что нам вместе не жить: я в Америке, он в России. Но я надеялась на сохранение хороших отношений. А Пряхов не смог порадоваться моему успеху.