Одна минута и вся жизнь

— Ты уже проснулась? — Родька заглянул в комнату, и хрустальная сказка тихо скончалась. Дана вздрогнула от неожиданности. — Идем, поедим.

Она набрасывает халатик и шлепает в столовую. Сима постаралась, еды хватает.

— А Виталька где?

— Сказал, привезет тебе отвратительно дорогую шубу и платье. Ты сегодня идешь на светское мероприятие. Никогда не бывал на такой тусовке, — отвечает Родька.

— Я тоже. А где тот, другой, парень?

— Которого ты изрешетила? — Родька ухмыляется. — Сима сказала, что твой красавчик решил эту проблему. Приехали какие-то ребята и увезли его. Этот Виталик влюблен в тебя по уши, знаешь?

— Мы с ним знакомы всю жизнь.

— Понятно. Ты ничего не хочешь мне рассказать? Честно говоря, я умираю от любопытства.

— Расскажу. Но не сейчас, а после того, как дело будет сделано.

— Все тайны, тайны! — Родька скорчил смешную гримасу, что не пошло на пользу его избитому лицу. — Черт, больно!

— Не кривляйся.

— Сима сказала, что нам обоим невероятно повезло.

— Тебе — гораздо меньше.

— Чья бы мычала…

Так, переругиваясь, они съели завтрак. В дверь позвонили, Дана вздрогнула.

— Подожди, не открывай!

— У тебя паранойя. — Родька недовольно морщится. — Это, наверное, приехали твои наряды.

Дана достает «беретту» и прячется за шкаф, стоящий в прихожей.

— Осторожно.

— Это ты осторожно, не пристрели случайно меня или Виталия.

Родька открывает дверь. В образовавшуюся щель тотчас втискивается объемный пакет, и Виталькин голос недовольно бубнит:

— Данка, осторожнее с оружием.

Она, плюнув, уходит в комнату. Ей хочется лечь и уснуть и снова увидеть тот необыкновенно явственный сон, почувствовать рядом Стаса и доченьку. Аннушка… Дана снова вспоминает тот день, когда ее малышка вошла в школьный двор, окутанная розовым шелком, а ее локоны золотились на солнце. И все взгляды обратились к ней. А в дверях она обернулась и помахала рукой. Она стояла в темном проеме двери, она вошла туда. Из света — в темноту.

«Кто знает, может быть там, за гранью, тоже свет? Может, тот мир и вправду лучший? Но как же так? Ведь разлука — это очень больно…»

— Вот, дорогая, смотри, что я для тебя купил. Примерь.

Виталий и Родька вносят в комнату ворох каких-то пакетов. Дана нехотя поворачивает голову. Баснословно дорогая шиншилловая шуба, несколько вечерних платьев, белье и туфли. Она должна как-то отреагировать, и это ее раздражает. Она хочет остаться одна. Она понимает, почему некоторые люди бросают все и уходят жить отшельниками. Иногда ближние — это кара небесная.

— Спасибо, Виталик. Но прежде чем примерить, я должна сходить в парикмахерскую.

— Я тебя отвезу.

Родька выскочил из комнаты. Дана обреченно вздохнула. Ничего, скоро конец. Последний штрих к портрету. А потом она заберет Леку и останется в своем доме. И попробует начать жить заново.

— Хочешь изменить прическу? — Виталий обес-покоенно смотрит ей в глаза.

— Не только.

Когда Дана вернулась, Виталий вздрогнул. Он и раньше знал эту способность Даны преображаться, но сейчас на него взглянуло лицо без маски. Эта женщина ослепительна. Визажисту удалось уловить саму сущность хищницы, живущей в ее душе. Холодный тон лица, высокие скулы, чуть раскосые ярко-зеленые глаза — линзы отменного качества.

— Данка…

— Что, не нравится?

— Не в этом дело. Знаешь, ведь это именно ты. Всю жизнь ты пыталась скрыть вот это в себе.

— Я не пыталась. Просто «вот это», как ты выразился, всегда было, но не находило себе применения. А ты знаешь свою темную сторону? Я — знаю, а многие жизнь проживут, судят всех и вся, а себя, именно себя, так и не знают.

— Может быть.

— Точно тебе говорю. Ладно, Виталька, хватит разговоров. Я почти у цели.

— Ты не пойдешь туда одна.

Они едут по отлично расчищенной и укатанной дороге. Дана дуется, потому что Виталька влез в смокинг и сел за руль роскошного лимузина. Эту красоту Виталий позаимствовал у одного из своих многочисленных знакомых. Дана только презрительно фыркнула, но села в машину. Впервые в жизни Виталька настоял на своем.

Вот дорога повернула, стала видна табличка: «Въезд запрещен! Частные владения!» Свет фар выдергивает из темноты двух охранников. Виталий тормозит и опускает стекло.