Завещание рождественской утки

У меня вырвался смешок.

– Не волнуйтесь, я бессмертна.

Зарецкому моя шутка не показалась забавной.

– Добро бы так. Делом Веры Филипповой занимается ваш бывший муж, Олег Куприн. Лучше расскажите ему все, что узнали, пусть преступника ловят профессионалы. Я не понимаю, почему вы разыскиваете Иосифа Петровича Варламова, но очень обеспокоен. Вроде у вас с господином Куприным нормальные отношения? Позвоните ему.

Я решила не врать Зарецкому.

– Ваша осведомленность поразительна. Олег действительно начал расследование, но его бригаде велели бросить все силы на то, чтобы разобраться со смертью сына какого?то депутата. Остальные дела, какими бы срочными они ни являлись, приказано отложить.

– Ага… так?так… – протянул собеседник. – Можете дать мне минут пятнадцать?

– Зачем? – удивилась я.

– Всего четверть часа, – попросил Зарецкий, – больше не потребуется. Не занимайте телефон, пожалуйста.

Я отправилась в ванную, прихватив мобильник. Звонок, естественно, раздался в тот момент, когда я взбила на голове шапку из шампуня. Сдувая с лица пену, я схватила трубку и испытала шок, услышав голос Пиратино.

– Привет. Ну ты даешь! Не знал, что у тебя мощные связи на самом верху. Наше начальство забегало, как будто ему одно нежное место скипидаром натерли. Мне велели вытащить на свет божий историю Филипповой и привлечь тебя к расследованию. Самый большой босс так орал, что у нас стекла в кабинете тряслись: «Немедленно зовите Виолу Тараканову, она за вас, дураков, все дело распутала!» Пожалуйста, как можно быстрее приезжай в офис. У тебя правда ценная инфа или бла?бла?

– Не знаю, сочтешь ли ты достойным внимания, если я назову имя, фамилию, отчество и адрес проживания маньяка?убийцы, – смиренно сказала я, сдувая пену с носа.

Пиратино отреагировал ожидаемо:

– Немедленно несись в офис.

Я смыла пену и увидела, что пришло еще одно сообщение, на сей раз от Натальи Алексеевны Кирпичевой. Открыла его и увидела фото: на коленях у благообразного старика сидит маленькая девочка, в которой прекрасно узнавалась взрослая Вера Филиппова. Бывают такие лица, их черты мало меняются со временем.

Разговаривать мне пришлось не только с Индюковичем, в кабинете оказался еще и Олег. Он неожиданно заулыбался, встал из?за стола, усадил меня в кресло и предложил:

– Хочешь чаю? Сейчас Валера в буфет сгоняет, притащит плюшек.

Я мысленно поаплодировала Ивану Николаевичу. Ай да Зарецкий! Интересно, как он ухитрился за пятнадцать минут выйти на начальство Куприна? И что сказал, если самый большой босс велел Олегу приседать и кланяться перед госпожой Таракановой? Похоже, я обзавелась собственным джинном безо всяких комплексов, рядом с которым волшебник, помогавший Аладдину, просто ребенок.

– Или ты теперь не отказываешься от кофе? – суетился Куприн.

Дверь кабинета приоткрылась, показалась Тонечка.

– Чего тебе? – не особенно любезно осведомился супруг. – Мы заняты.

– Антонина останется, – тоном императрицы произнесла я, – мы вместе искали убийцу Филипповой.

Куприн поджал было губы, но видно вспомнил головомойку от шефа и снова превратился в Сахара Медовича.

– Проходи, Тоня, устраивайся где хочешь. И начинайте, наконец!

Я вынула из кармана диктофон, на который записывала все разговоры с разными людьми, а подруга посмотрела на Пиратино. Валера втянул голову в плечи. Я повернулась к Олегу.

– Дай честное слово, что не накажешь Индюковича.

– Индиковича, – машинально поправил бывший муж. – А что он натворил?

– Сначала пообещай не размахивать шашкой, – уперлась я. – Валерий настоящий профессионал, но в личной жизни круглый дурак.

– Как большинство мужиков, – подвякнула Тонечка. – Без правильного женского руководства вы бы вымерли.

– Я не нуждаюсь в защите, – пробурчал Валера.

– Совсем интересно! – разозлился Олег. – Хорошо, Пиратино ничего не будет, если только он не нарушил закон. А теперь открывайте клювики, птички.

Глава 32

Во время нашего рассказа лицо Куприна оставалось бесстрастным. Но я очень хорошо знаю Олега и сразу поняла: он взволнован и зол. Негативные эмоции считала и Тонечка, поэтому она, когда бивший из нас фонтан красноречия иссяк, нежно попросила: