Венчание в прямом эфире

Анна начала осознавать, что совершила непоправимую ошибку, когда согласилась сюда прийти. Девушка с карандашом наверняка одна из репортеров, которых в этом зале достаточно много, чтобы вся страна уже завтра знала, что дочь богатого банкира пыталась спрятаться под именем Анны Симпсон.

Прекрасно. Благотворительный фонд Райана получит самую широкую рекламу, какую он только мог себе представить, вот только ее дела будут не так хороши.

Перекинувшись парой слов с высокой брюнеткой, Райан оглянулся в поисках Анны, удивляясь, почему ее нет так долго.

И тут он увидел ее — одинокую фигуру, выделяющуюся на фоне разноцветной публики.

Она стояла, словно окруженная ореолом света. Ее наряд казался воздушным, как и она сама, словно одинокая снежинка среди осенней листвы. Маленькая принцесса из сказочного замка. Фея…

Райан с трудом перевел дыхание, потихоньку обретая дар речи. Она казалась такой беззащитной перед всеми этими камерами, которых она так боялась. Он отошел от женщин, с которыми болтал минуту назад, и направился к ней.

Сделав несколько шагов, он приветливо ей улыбнулся, но она лишь плотнее сжала губы. Было что-то комичное в этом жесте, так делает ребенок, когда обижается на весь свет. Боже, какие притягательные губы, такие притягательные!

Стоп, мистер Кавано. Возьми себя в руки, сейчас совсем не время проявлять какие — либо чувства.

— Привет, Анна. — Он помахал рукой, приветствуя ее.

Она с трудом заставила себя улыбнуться, приподняв только уголки губ. Потом бросила мимолетный взгляд в сторону группы женщин, которых он только что покинул.

— Ты, как всегда, в своем репертуаре. Привлекаешь к себе все возможное внимание? — Ее голос мог бы заморозить, если бы Райан стоял чуть ближе.

Он был в шоке.

— Что?

Анна скрестила руки на груди и опять посмотрела на стоящих сзади женщин.

— Они что, записались в твой фан-клуб?

У Райана от удивления отвисла челюсть. Что могло с ней случиться за то время, пока они не виделись?

— Что на тебя нашло?

Наверное, минуту Анна смотрела на него, не произнося ни слова. Потом черты ее лица смягчились, и она вздохнула.

— Прости меня. Просто я не ожидала, что… Я удивилась, когда увидела тебя… в компании всех этих женщин.

Внезапно Райан понял, что здесь происходит. Он, еще более пораженный, уставился на нее, словно увидел впервые:

— Ух, ты, да ты ревнуешь!

Анна почувствовала, что краснеет, и отступила.

— Я совершенно тебя не ревную. Это же смешно, Райан. Просто я удивилась. Вот и все.

— Слишком бурные протесты, тебе не кажется? — Ему было приятно, что он ей нравится, несмотря на то, что она это отрицала. Но в любом случае он не должен придавать этому значения. Соня научила его, как это важно оставаться безразличным к чувствам других.

Анна молчала, покусывая нижнюю губу, что еще больше придало ей сходства с маленькой девочкой. Она выглядела такой несчастной, что каждый кусочек его тела не мог оставаться равнодушным к ее чувствам. Может быть, он и глупец, но он больше всего на свете хотел заботиться о ней. Взять на руки, прижать к себе…

— Эй, как ты? Все в порядке?

— Я не ревную.

К ее облегчению, он не стал с ней спорить.

— Хорошо-хорошо, я верю тебе, только не надо расстраиваться из-за пустяков, ладно?

— Я не расстроена, просто, понимаешь, я не хочу этого делать. Ты же знаешь, я ненавижу все эти камеры.

Ему было жаль, что Анна вынуждена принимать участие в этой комедии, он видел, как она боится, но сейчас уже слишком поздно что-либо менять.

— Это нужно просто пережить, очень скоро все закончится, и ты сможешь навсегда забыть этот фарс.

— Я очень надеюсь, потому что все это, — она обвела взглядом зал, — пугает меня до смерти.

Прежде чем Райан успел ответить, режиссер объявил: «Внимание всем, тридцатисекундная готовность!»

Райан поправил галстук и протянул Анне руку.

— Ты готова выйти за меня замуж?

Анна застыла в нерешительности, глядя на его руку.

— Неужели нет другого выхода?

Он видел ужас в ее глазах, словно у зверька, загнанного в ловушку. Бедный трогательный Бэмби, попавший в логово волков. Да, он хотел участвовать в этом шоу, потому, что это был хороший шанс восстановить свою репутацию в глазах Попечительского фонда, который все еще считал его чуть ли не работорговцем после свинского интервью Джоанны. Но паника, отражающаяся в глазах Анны, заставляла его чувствовать себя виноватым, он не хотел, чтобы ей было плохо.