Все, что блестит

— Я думаю, что вы любите его, — сказал Андрос спокойно. — Я думаю, что вы хотите выйти за него замуж на любых условиях, потому что любите его.

Она тяжело сглотнула, услышав эти слова. Андрос наблюдал за ней с несомненным одобрением и необычным блеском в тёмных глазах, явно начиная что-то понимать.

— Конечно, я люблю его, — призналась она напряжённым шёпотом. — Единственная проблема — заставить его поверить в это.

Внезапно Андрос улыбнулся.

— Это не проблема для вас, миссис Стэнтон. Нико опьянён вами. Когда он успокоится, то поймет, так же, как и я, что единственная причина, по которой вы соглашаетесь выйти за него замуж на установленных им условиях, — любовь. Он до сих пор не понял этого только потому, что слишком зол.

Андрос не мог знать этого наверняка, но, тем не менее, его слова вселяли надежду. Он сказал, что Николас опьянён ею. В это было не слишком легко поверить — Николас всегда так контролировал себя, но было верно и то, что он хотел жениться на ней, потому что не мог заполучить её другим способом.

Николас появился в номере, помешав её дальнейшему разговору с Андросом, но она почувствовала себя лучше. Двое мужчин совещались над пачкой бумаг, которые Николас вытащил из своего портфеля, потом Андрос взял документы и возвратился в свой номер, а Николас направился к Джессике.

— Надеюсь, ты готова? — как-то отстранённо спросил он.

— Готова? — не поняла она.

Он нетерпеливо вздохнул.

— Я сказал тебе, что мы пойдём за покупками для твоего свадебного наряда. И тебе нужны будут кольца, Джессика, их надо заказать.

— Я должна уложить волосы, — сказала она, поворачиваясь к спальне, и он последовал за ней.

— Просто причеши их и оставь, как есть, — распорядился он. — Мне больше нравится, когда они свободно падают на плечи.

Она молча повиновалась ему и достала помаду.

— Подожди, — сказал он, ловя её запястье и притягивая Джессику к себе. Она знала, чего он хотел, и на сердце стало легче, когда она прислонилась к нему и подняла лицо для поцелуя. Его губы прижались к её, горячее дыхание заполнило её рот, заставив почувствовать головокружение. Николас хотел большего, поцелуи не могли удовлетворить его, но, дрожа всем телом, он отстранился от неё, и на этот раз его взгляд был просто убийственным.

— Теперь можешь красить губы своей помадой, — пробормотал он и, хлопнув дверью, вышел из спальни.

Дрожащей рукой она подкрасила губы. Его характер не улучшился, и она боялась, что, отвергая даже его поцелуи, приведёт его в ещё большую ярость. Нет, ничего, кроме её полной капитуляции, не удовлетворило бы Николаса, и она страстно желала, чтобы следующая неделя пролетела скорее.

Но как целая неделя могла пролететь быстро, если даже один день тянулся невыносимо долго? Она чувствовала, как напряжённость нарастает в ней, пока они сидели в эксклюзивном ювелирном салоне и изучали лотки с кольцами, которые им предложили. Николас не оказывал ей вообще никакой помощи, он просто сел и велел ей выбрать то, что понравится, его же это не волновало. Ничего из сказанного им ранее не могло быть лучше рассчитано на то, чтобы уничтожить любую радость, которую Джессика могла бы почувствовать, выбирая кольца. С другой стороны, ювелир был настолько любезен и так старался помочь, что ей крайне неприятно было разочаровывать его своей незаинтересованностью, так что она вынудила себя тщательно рассматривать каждое кольцо, которое, по его разумению, могло ей понравиться. Но, как она ни старалась, ничего не могла выбрать. Ей было всё равно, сверкающие это бриллианты или стекляшки, она лишь хотела найти тихий уголок и выплакаться. Наконец, она произнесла надломленным от напряжение голосом:

— Нет… нет! Мне не нравится ни одно из них! — и сделала движение, как будто собиралась вскочить на ноги.

Николас остановил её, железной хваткой удерживая запястье, и усадил Джессику снова на стул.

— Не расстраивайся, дорогая, — сказал он более нежным тоном, чем использовал весь день. — Успокойся, ты не должна плакать, это расстроит хозяина магазина. Можно, я выберу кольцо для тебя?

— Да, пожалуйста, — сказала она задыхающимся голосом, отворачивая лицо, чтобы он не смог увидеть наполнившиеся слезами глаза, ведь он сказал, что она не должна терять достоинства.

— Меня также не интересуют бриллианты, месье, — заговорил Николас. — Цвет её кожи требует чего-то более тёплого … да, пожалуй, изумруды в золотой оправе больше подойдут её глазам.