Приват-танец мисс Марпл

– Тебе еще ничего не сообщили?

– Нет, – ответила Наташа.

– Странно, я разговаривала с дежурной на ресепшен полтора часа назад. Вот корова, небось лень начальству доложить! – рассердилась Лидия. А затем изложила свой план.

После обеда Наташа пошла в библиотеку, где ее и нашла Ирина Викторовна. Медсестра поинтересовалась:

– Ты знаешь Семена Петровича Кондратьева?

Актриса профессионально изобразила удивление:

– Где-то слышала эту фамилию. А что?

– На ресепшен звонил мужчина, назвался участковым…

– Точно! – перебила Наталья. – Вспомнила! Он полицейский, приходил в наш дом на собрание жильцов, представился, обещал решить все проблемы, связанные… Ой, мама! Что случилось?

– Произошла неприятность. В твоей квартире пожар, я вызвала такси, – вздохнула старшая медсестра. – Не волнуйся, машина за наш счет. Езжай скорее, выясни, что да как, и возвращайся.

Одинцова помчалась во двор. А на следующий день позвонила в Табаско и завсхлипывала:

– Это Варсавина. Не могу продолжить отдых, надо привести жилплощадь в порядок.

– Ужасное происшествие, – посочувствовала администратор. – Понимаю, вам сейчас не до развлечений, но очень прошу, заберите свой чемодан.

Наталье совсем не хотелось ехать в дом милосердия, но, согласитесь, было бы странно, если нищая женщина бросила свои вещи, поэтому пришлось ехать. Едва она появилась в доме, как ее отвели к Зинаиде Борисовне, а та начала уговаривать ее остаться, приводила разные аргументы:

– Вы принимаете экспериментальное лекарство, если прервете курс, вам станет плохо.

Затем проявила агрессию:

– На вас потрачены большие деньги, мы вас никуда не отпустим.

И тут у мошенницы зазвонил телефон.

– Все в порядке? – спросила Лида.

– Коля! – воскликнула Наташа. – Ты уже подъехал? Сейчас прибегу.

– Это кто? – бесцеремонно спросила Зинаида.

– Мой любовник, – заявила «Варсавина». – Он в машине у шлагбаума, работает в полиции шофером.

– Вы же написали в анкете, что не имеете ни родных, ни друзей! – возмутилась Зинаида Борисовна. – Нарушили наше условие, мы берем исключительно одиноких! И мы проверяли, вы не замужем, детей нет.

– Очень хотелось отдохнуть, вот я и наврала, что у меня никого нет, – пояснила аферистка, – гражданского супруга ваша проверка вычислить не может.

Главврач побагровела.

– Убирайтесь! И не надейтесь, что когда-нибудь придете в Табаско. Егор Фомич навсегда внесет вас в черный список. Я велю сложить ваш багаж – в корпус вам вход запрещен, ступайте на склад.

Одинцова усмехнулась и пошла в подвальное помещение. Кладовщица вынесла ее дешевый матерчатый саквояж, с которым она, нищая и убогая, приехала в дом милосердия. Наташа поблагодарила женщину, вдруг заметила на ее стуле маленькую розово-голубую сумочку с брелоком в виде мишки и воскликнула:

– Очаровательная вещица! Небось дорогая?

– Ерундовая, – ответила работница склада, – купила внучке на рынке, день рождения у нее завтра.

– Поздравляю, – улыбнулась Наташа и ушла, понимая, что вовремя унесла ноги.

А ридикюльчик принадлежал, между прочим, Юлии Мельниковой. Та не расставалась с ним, всегда держала его при себе и охотно рассказывала, что накануне поездки в санаторий отрыла торбочку в секонд-хенде.

– Совсем новая сумка, а обошлась мне в двадцать рублей, – радовалась девушка. – Мишка очень прикольный. Смотрите, какая прелесть!

Юлия бы никогда не рассталась с приобретением, значит, она не уехала домой, с ней что-то стряслось. Вещи Мельниковой попали на склад, а кладовщица решила поживиться. Но почему она не побоялась приватизировать чужой ридикюль? Скорее всего, знала, что владелица никогда за ним не явится…

– Это все? – нахмурилась я, когда Наталья замолчала.

Она сладко улыбнулась.

– Ну да. Золотые монеты, полученные от Ольги, мы с Лидой решили передать больному человеку. Сами найдем нуждающегося.

– Верно, – кивнула Варсавина, – сделаем подарок бедняге.

– Вы не встречали в доме милосердия Григория Константиновича Морозова? – спросила я.

– Нет. А кто он такой? – удивилась Одинцова.

Я не обратила внимания на ее слова.