Месть божьей коровки

– Я чувствую, что выздоравливаю, – шепнул Яне на ухо Рустем.

– Что так? – взяла она со стола аппетитную плюшку.

– Я всегда очень переживал, что ненормальный, а оказывается, это не так. Я – всего лишь… так… цветочки.

Яна хмыкнула.

– Видишь, как полезно иногда выходить из дома и делать открытия.

– Может, это и так, только с тобой я все равно связываться никому бы не посоветовал, – покосился на нее парень.

– Девочки, – обратилась Яна к женам Егора, пока он не вернулся, – скажите, а о каком поверье или легенде нам говорила ваша боевая подруга Олеся?

– О каком поверье? – спросила Алла, близоруко щуря глаза.

– Что-то о белокурой женщине и сопровождающем ее…

– Нет! – прервала ее Алла и, смягчившись, быстро добавила: – То есть я ничего такого не знаю.

– Странно, – посмотрела на Рустема Яна, и в этот момент в просторную столовую вошел хозяин избы с двумя бутылками в руках, покрытыми слоем пыли.

– Сейчас угощу вас… натуральное все… крепкое… А вы что стоите, смотрите? Чего моим гостям не несете соленья наши домашние? Это я, что ли, должен нести? У меня две руки, кумушки! Ну-ка, брысь! Что люди обо мне подумают! Жены не слушаются! – прикрикнул на свой «цветник» Егор, и девушки бросились врассыпную.

Хозяин рассмеялся и начал наливать каждому то, что тот заказывал.

– О чем вы говорили с Олесей? – спросил хозяин, и Яна всей кожей почувствовала его цепкий взгляд, как будто этот разговор его волновал, но он не показывал вида.

Почему-то рассказывать, что она услышала о существовании некой легенды о белокурой красавице и ее спутнике, Яне не хотелось. Чувство самосохранения подсказывало, что делать этого не следует.

– Она сказала, что будет праздник солнцестояния, и пригласила нас на него, – сообщил Рустем, видимо чувствовавший то же, что и Яна.

– И все?! – невзначай поинтересовался хозяин, его явно волновала четвертая жена.

– Все… потом вы подошли, а что? – подыграла Яна, разыгрывая непонимание интереса к минутному разговору.

– Ну что ж, за встречу! – поднял рюмку заметно повеселевший Егор.

– За знакомство! – откликнулась Яна и опрокинула в себя рюмку клюквенной настойки, сразу ощутив аромат натуральной ягоды и крепость напитка.

– Вкусно… – этого тоже нельзя было не признать.

Послышались торопливые шаги трех жен Егора. Лица их раскраснелись, глаза блестели, словно они тоже успели приложиться к запасам в погребе. В каждой руке они несли по трехлитровой банке.

– Надеюсь, положите в салатники? – одобрительно посмотрел на их ладные фигуры Егор.

– А как вас хватает на стольких молодых женщин? – поинтересовался Рустем, и Яна с интересом посмотрела на его идеально красивый профиль.

– Ишь ты, что тебя интересует? Ты не забыл про свои обмороки?

– Про них я всегда помню, а сейчас хочу секрет узнать.

– Не при дамах, – притворно-смущенно проговорил Егор.

– Считайте, что я – ваш товарищ! – воодушевилась Яна, уже одурманенная запахом солений с чесночком и выпитой крепкой настойкой.

– Ну, во-первых, экология, чистые продукты, здоровый образ жизни, баня, закаливание… А во-вторых, есть одно средство на травах, жиру и хрене… Я тебе, молодой человек, дам.

– Да у меня пока нет проблем, – покосился он на Яну, которая чуть не подавилась от смеха.

– Кто же признается, – понимающе кивнул Егор, – но не волнуйся, дам, сам сможешь оценить силу снадобья. Хватит и на десять жен.

– Я – сторонник традиционных отношений! – почему-то за него ответила Яна и кивнула Егору: – Повторим!

Мужчин дважды просить не пришлось, они наперегонки бросились выполнять просьбу дамы. Жены в это время просто-таки заставили стол маринованными опятами и солеными лисичками, мелкопупыристыми огурчиками, красными помидорами в рассоле, укропе и чесноке, маленькими патиссончиками и овощным соте.

Яна заметила, что жены Егора пытались предугадать любое желание своего властителя, но за стол вместе с ними не садились, видимо, не имели права. После четвертой рюмки она перестала замечать что-либо особенное, все окружающие люди стали казаться ей милыми, добрыми и приятными. Она побраталась с Егором, пропев дифирамбы о его гостеприимстве, хлебосольности и очаровательной улыбке, чего бы Яна ни за что не сказала на трезвую голову.