Месть божьей коровки

– А могу ли я тебе теперь доверять на опознании, раз у тебя проблемы с памятью? – задумался Владимир Царев. – Извините за прямоту.

– Я не помню, что было давно в моей жизни, а Изольда Игоревна и ее любовник из позднего периода, так что доверять можешь, – пояснил Рустем.

– Какой ужас! – Яна спустила голые ноги с кровати. – Оба мертвы? – уточнила она.

– Абсолютно.

– А как они были убиты? – не могла поверить Яна.

– Трупы будут исследовать, увезли в город, но по предварительному заключению – зарезаны ножом, а по тому факту, что не сопротивлялись, можно предположить, что или их усыпили, или они просто спали, – не очень охотно ответил следователь. – И поэтому должен задать вам несколько вопросов. Обязан по протоколу, понимаешь? Не заметили ли вы чего-нибудь необычного? Все-таки вы, Яна, были первой, кто обнаружил часть тела, принадлежавшую мужчине.

– Не знаю, чем вас и порадовать. Ничего необычного я не видела. Пальцев при мне никто не отрезал и никто их в матрешку не клал. А кроме отрезанного человеческого пальца ничего необычного я не заметила. Все остальное было обычно. Русская народная забава. Сюрприз внутри! Сюрпрайз! – сморщила носик Яна, подавляя приступ тошноты.

– Я понимаю ваши чувства…

– Ничего вы не понимаете! Это ужасно! Я не полицейский и не патологоанатом, чтобы быть привычной к таким находкам! – психанула она, жалея, что не является их однополчанином, чтобы пойти и тоже напиться с горя.

– Успокойтесь!

– И к тому же теперь вы сообщаете, что убиты два человека, к которым мы, собственно, и приехали, чтобы увезти в Москву… А ведь у одного из них в столице нашей необъятной родины осталась маленькая волосатая скотинка, ждущая свою хозяйку. Ой, извините, я сейчас расплачусь!

– Я не понял, – почесал затылок Владимир.

– Собака у нее, у убиенной, осталась, – пояснила Яна, промокая глаза вафельным, жестким до боли полотенцем.

Надо отметить, что этого злобного пса они с Рустемом оставили на время у охранника Семена, с которым Яна повздорила в первый же день переезда. Они заплатили ему такие деньги, что могли быть уверены: он будет сдувать пыль с псины и лично приносить ей черную икру на блюдечке с золотой каемочкой. По тому, как вытянулось лицо Рустема, Яна поняла, что он тоже не в восторге, что Томми останется у него не на время, а навсегда. А что делать? Рустем был единственным человеком, с которым у пса сложились хоть более-менее приличные отношения.

– И все-таки я не все понимаю, – нахмурился следователь.

И Яне с Рустемом пришлось рассказать всю историю, которая и привела их к ним в Серебряные Родники. Следователь мыслил в правильном направлении и ухватил верную мысль, ввергшую его в шок.

– Так это что?! – прохлопали ресницы за огромными стеклами очков.

– Что?

– Убиенная даже не Изольда Игоревна, а совсем другой человек?

– Да, Мария Игоревна Литвак, – подтвердила Яна.

– Какой ужас! – закрыл лицо руками следователь.

– Чего ужас-то? Какая разница? – поинтересовался Рустем.

– Издеваешься, что ли? Мало того что в нашей глуши двойное убийство с расчлененкой, так еще и не знаем, кого убили. Ладно – убийцу, его искать надо. Но потерпевших… Это же – кошмар!

– Я же сказала, кто это, – пожала плечами Яна.

– Очень приятно, это же все с ваших слов, ничего не запротоколировано!

– Не успели мы, – ответил Рустем, но однополчанин его не слушал.

– Все так непонятно… Еще и московская полиция нагрянет.

– Ну и пусть приезжают! Чего вы боитесь? – беззаботно отмахнулась Яна.

– Не люблю чужаков, вмешивающихся в мое хозяйство, – буркнул Владимир.

– А я бы была очень рада поговорить с московскими следователями по поводу вашей шарашки, – показала язык следователю Яна.

– Вы о чем? Могу я поподробнее…

– О вашем местном многоженце! – выпалила Яна, которой покоя не давала мысль о Егоре Шимякине.

– А… – усмехнулся Владимир, – он не просто многоженец, он особенный человек, требующий к себе особого отношения. Для местных жителей он – легенда, человек, которого поцеловал Бог, и ему многое прощается. К тому же почти все матери в данном поселке сочтут за честь, если Егор Шимякин возьмет их дочь в жены.