– За тебя! – тупо повторила Яна, и они выпили.
Рустем аппетитно захрустел винегретом.
– Действительно вкусно. Тетя не обманула, – подмигнул он официантке.
Яна же с неподдельным ужасом смотрела на него.
– И все-таки ты чем-то взволнована и обеспокоена, – Рустем поставил фужер на место.
– Жил один парень… – сказала она.
– Так, – кивнул он, откусывая половину лаваша.
– Были у него свои увлечения, пристрастия, влюбленности, друзья, привычки…
– Обычный парень, – уточнил Рустем, улыбаясь.
– Точно! Но он попал в экстремальную ситуацию, например, на войну в мирное время. К сожалению, такое тоже бывает.
Рустем более внимательно посмотрел на нее, она же, словно не замечая, продолжала:
– Он был ранен, контужен, испытал сильнейшее психическое напряжение, я не знаю еще что…
– И потерял память? – спросил Рустем, наливая еще по полфужера шампанского.
– Совершенно верно! Какой ты догадливый! И вот что удивительно, он приходит в себя в госпитале и начинает новую жизнь.
– Что же здесь удивительного? Все вполне нормально.
– Я согласна, что этот человек забыл о своей прошлой жизни, но то, что заложено у него на генном, подсознательном уровне, не должно было поменяться на сто процентов. Это – противоестественно! Я поясню. Встречает этот парень своего бывшего друга-однополчанина, и этот самый друг в разговоре упоминает некоторые вещи, на которые сначала не обращаешь внимания, а потом они наводят на определенные размышления…
– Я полон внимания, – побледнел Рустем.
– Однополчанин сообщил, что парень был большим бабником, любителем женщин…
– И что?
– Конечно, ничего особенного, если не одно «но». У парня-то была девушка, которая любила и знала его со школьной скамьи. Так вот, она утверждает, что он был настоящим однолюбом и желал только ее. Несостыковочка? Какое резюме, товарищ «Маузер»? Кто-то из них лжет, ведь речь идет об одном и том же человеке, или…
Воцарилась не очень приятная пауза.
К ним подошла официантка с большим белым блюдом. На шпажках было нанизано румяное мясо. Блюдо было щедро залито кетчупом, посыпано зеленью и перцем.
– Свежатина! – закатила она глаза. – Еще вчера, видимо, свинюшка бегала.
И удалилась, хихикая.
Яна вздохнула, вытирая рот салфеткой.
– Я уже говорила о том, что у человечества есть два вида мышления – аналитическое и художественное. Хорошо, при ранении можно разрушить участок мозга, отвечающий за что-то, но заработать то, чего не было, вряд ли возможно. Этот молодой человек, служивший с парнем, потерявшим память, сказал, что его сослуживец хотел стать артистом. Да, да, артистом! А для этого должны были быть таланты и способности! И я бы поверила, потому что девушка этого парня и стала актрисой. Возможно, они вместе и собирались в театральный вуз, в школе-то… А когда парень потерял память, он начал работать на компьютере, просто гениально работать…
– Как другой человек, – закончил за нее мысль Рустем.
– Несостыковочка, это точно. А еще парень, который с ним воевал, рассказал интересную историю.
– Называй всех своими именами. Что сказал Вова?
– Когда вас нашли в подвале, я имею в виду тебя, Олесю и ее маму, ты впал в какое-то беспамятство, кричал, вырывался…
– Я сильно переживал за тебя.
– Я тронута. Ты был фактически без сознания, что для тебя, конечно, неудивительно. Дело не в этом, а в том, что ты кричал: «Рустем! Рустем! Помоги! На помощь! Нас окружают! Рустем, я здесь!»
Яна внимательно посмотрела на Рустема.
– Согласись, странно звать на помощь самого себя?
– Согласен. Что-то мне нехорошо, где мои таблетки? – Рустем застучал себя по карманам. – Они мне помогают.
– Не ешь много, еще диабет заработаешь, – сообщила Яна.
– Почему? – удивился он.
– Мне не понравились твои расширенные зрачки после транквилизаторов, и я давно заменила их на простую глюкозу.
– Что? Так я ем простую глюкозу? – ужаснулся Рустем. – Почему же она мне помогает?
– Вылечился, значит, спасибо тете Яне, – пожала она плечами, выпивая шампанское и заедая его пучком укропа.
– Вылечился… – как эхо повторил он, – так ты хочешь сказать, что я не Рустем?