Медовый месяц с ложкой дёгтя

Черные плотные колготки с красными сердечками, словно их умудрились нашить сверху, короткая бархатная юбка, хищной расцветки и пальтецо, еле доходящее до колен, очень старомодного фасона, с вытащенными из бабушкиного ларца брошками на лацканах. Еще свисали какие-то цветочки, звеневшие при каждом ее движении и даже вздохе.

— Кому я могу отдаться? — спросила дама, сжимая в руках нечто из вытертого меха, подозрительно похожее на муфточку, давно и жадно покусанную молью.

— Чего сделать? — не понял Никита.

— То есть довериться, — поправилась дама.

— А, так вот наша сотрудница, которая с удовольствием выслушает вашу историю, — махнул в сторону Маруси Никита.

Было видно, что он очень рад спихнуть эту странную посетительницу на Марусю. Вид гостьи заставлял насторожиться «старого» редакционного волка. Странность посетительницы читалась с первого взгляда.

— Присаживайтесь! — приветливо пригласила ее Маруся.

Клара Сергеевна аккуратно опустилась на край стула. Маруся приняла умный вид и вопросительно посмотрела на посетительницу:

— Слушаю вас. Что привело к нам в редакцию?

— Тайна гарантирована? — прищурилась Клара Сергеевна.

— Конечно! Как у врача! Можете не беспокоиться, — заверила ее Маруся, покосившись на Никиту.

Она не очень знала, как вести себя с людьми, желающими поведать нечто криминальное. Но Никита молча что-то печатал на компьютере, не отрываясь от монитора, и, похоже, полностью погрузился в работу.

— Тогда я начну несколько издалека…

— Я бы попросила ближе к делу. Время — деньги! — сказала Маруся и наткнулась на строгий взгляд подведенных черным карандашом глаз посетительницы.

— Девушка, проявите внимание, а то я попрошу другого сотрудника выслушать меня! — нервничая заявила дама.

— К сожалению, других сотрудников нет! — сразу же заявил ей Никита, все так же не отрываясь от своей работы.

Женщина несколько смягчилась:

— Ну, хорошо, хорошо… Луизочка моя такая хорошая была, ласковая, чуткая. Если у меня что заболит — прыг сразу на это место и теплом своим согревает, да еще так лапками с коготками помассирует — и все проходит. Мешочек мой меховой! Радость моя! Вот такая вот моя Луизка была!

— Луизка это кто? — осторожно уточнила Маруся.

— Кошечка! Чего непонятного? — Дама поджала ярко нарисованные губы.

Маруся кивнула в знак того, что понимает, какая у Клары Сергеевны была замечательная кошка.

— И потом вот она почила. Это был самый страшный день в моей жизни! Моей родной души не стало! Моей девочки! Моей подружки, единственной, с кем поговорить можно было!

— Это печально, — согласилась Маруся, встречаясь взглядом с Никитой.

Тот покрутил пальнем у виска. Маруся еле сдержала улыбку.

— Извините, вашу кошку жестоко и подло убили? — решила она помочь Кларе Сергеевне, а заодно и избежать пространных рассуждений.

У дамочки даже вуаль затряслась.

— Господи, что вы такое говорите? С чего вы так решили? Почему вы меня перебиваете все время?

— Но вы пришли в отдел криминальной хроники. Я предполагаю, что было убийство, — сказала Маруся.

— Это еще только начало истории. Я же говорю, тут издалека начинать надо. Выслушайте до конца! Моя Луизка умерла от старости. Если бы ее кто-нибудь убил, то я сама бы убила подлеца за мою кошечку, — дама сжала маленькие кулачки так, что побелели костяшки пальцев. Ей трудно было не поверить. — И я бы сидела в тюрьме, а не у вас.

Никита начал подавать Марусе странные знаки, которые должны были означать, что пора выпроваживать посетительницу. Но вот как это можно было сделать? Решительный вид дамы говорил, что она пришла всерьез и надолго.

— Я поняла, что я не могу вернуть мою любимицу к жизни, но зато я просто обязана похоронить ее по-королевски! Мою драгоценную кошечку. Обеспечить ей память и достойные проводы. И тогда я стала искать, кто оказывает такие услуги. Долго искала, потому что услуг по кремации животных на рынке Москвы уже много. Но мне-то надо было лучшее! Моя кошечка была совершенно особой. И я нашла ритуальное агентство «Котопёс», которое подходило для того, чтобы организовать торжественные похороны.

— Kx… — закашлялся Никита, но сделал вид, что он подавился, а не умирал от смеха. — Интересное название.