Медовый месяц с ложкой дёгтя

— «Плейбой». Известный журнал, это когда мы с мужем за границей жили, — пояснила Клара Сергеевна.

— Вы были его любовницей?! — ахнула Маруся. Клара Степановна игриво поправила свои иссиня-чёрные прядки.

— А что? У меня первый муж дипломат был. Что вас так удивляет? Я красивая была и молодая, да и он еще не так избалован женщинами. Да что там говорить! Я разбила ему сердце! После меня он и переключился на всю жизнь на блондинок, ну, по крайней мере, я так думаю. Да что мы всё о нём да о нём? Глупость какая-то, но он был молод, я молода, он очень напорист. Это с возрастом мужчина охотно выдает окружающим, что стареет, окружая себя женщинами все более и более юными. Я давно забыла о нем, сейчас что-то всплыло в памяти, на вас вот посмотрела. Люблю я журналистов! Пытливые люди. Умные. А для меня умные — значит сексуальные. Равные понятия.

— Умные — это точно! Эрогенная зона — мозг, — добавил Никита.

— Совершенно согласна! В принципе все зоны у человека, отвечающие за эмоции, за чувства — это мозг! — рассмеялась Клара Сергеевна.

— Так что вас всё же не устроило в похоронах вашей любимицы, раз вы сюда обратились? — все-таки не смог остаться в стороне от их разговора Никита, которого очень заинтересовало упоминание о «Плейбое».

— Меня не устроило? Да господь с вами! Говорю же, все устроило! Дело не в этом! Просто после того, как похоронила Луизочку, я передумала, — внесла неожиданный поворот в свой нудный и слезливый рассказ посетительница.

— В смысле? — не поняла Маруся, тоже обратившись в слух.

— Я несколько эксцентричная дама, вот передумала я на пятый день после похорон! Тяжело мне и тоскливо стало одной в своем особняке без Луизы. И приятельница мне посоветовала одну вещь. Я решила вернуть свою девочку.

Маруся с Никитой переглянулись — они поняли, что во время этого разговора попросту тратили время. Сумасшедшая бабка только зря пудрила им мозги. Но Клара Степановна, словно не замечая их недвусмысленных взглядов, продолжала:

— И я поехала в «Котопёс», в офис, а он там же, на кладбище животных находится, и попросила отдать мне мою девочку. Нет, что вы так на меня смотрите? Выкопать и назад мне отдать. Я уже и место нашла, куда ее отнести.

— Куда?! В другом месте похоронить? — спросила Маруся. — Еще одни похороны? Более шикарные?

— Я же сказала, что захотела свою девочку иметь при себе всегда. Я решила сделать из нее чучело и поставить на полку у себя в доме, и не вижу в этом ничего зазорного.

— А я и не осуждаю! — тут же откликнулась Маруся, понимая, что еще пять минут такой беседы, и ее действительно хватит удар.

— Ведь Луиза не могла еще сильно испортиться за пять дней? Чучельник сказал, что сможет мне помочь. Ведь и киска лежала не просто в земле, а в хрустальном гробике. Он вынет из нее внутренности и сделает все, чтобы вернуть шерстке первоначальный вид. А если попортятся глазки, то у чучельника всегда найдутся глазки — искусственные. Мы бы и цвет подобрали. Я нашла хорошего таксидермиста!

— Я все понимаю, — поморщилась Маруся, понимая, что тошнота усиливается. — Можно без подробностей?

— Это жизнь, — вздохнула Клара Сергеевна. — Душа моей Луизочки все равно уже далеко.

— Так, а от нас что требуется? — спросила Маруся, скосив глаза на Никиту и только сейчас замечая с большим удивлением, что он все это время играл в какую-то компьютерную игру. А ведь сказал, что у него много дел, и был так сосредоточен. Парень просто развернулся к ним в полном недоумении, а вместе с ним повернулся и стол вместе с компьютером, и стали видны какие-то падающие по трубам шары.

— Мне отказали в «Котопёсе» выдать труп моей Луизочки, — пожаловалась пожилая дама, — хотя они не имеют такого права! Это моя кошка! Я все формальности соблюла! Им, конечно, невыгодно ликвидировать могилку Луизы, потому что аренда стоит две тысячи ежемесячно.

— Ого!

— Да уж, как квартплата, — откликнулся Никита.

— Так я им оплатила на пять лет вперед и сказала, что не заберу деньги назад, но это их не вразумило! Они ссылаются на какие-то санитарно-гигиенические нормы, на то, что так нельзя. А эксгумировать тело животного тоже нельзя, только если я докажу, что кошка болела сибирской язвой и требуется специальное захоронение в скотомогильнике. И такие жуткие слова я должна была выслушивать про мою Луизочку! Звери, а не люди. Просто уперлись, и все! Тогда я еще не знала, почему. Нет, я бы могла достать любое разрешение, но у меня не было времени спорить с ними в суде и покупать справки о сибирской язве. Из моей Луизочки уже не получилось бы чучело, да и шерстка попортилась бы.