Мое ходячее несчастье

— Значит, это нас с тобой объединяет.

Я мягко потянул Эбби в постель, и мы улеглись рядом. Волосы у нее пахли шампунем и табачным дымом.

— Для меня в целом мире есть только мы с тобой.

Я подумал, что мои слова ее успокоили. Она обняла меня, но, положив голову мне на грудь, снова вздохнула.

— Что такое? — спросил я.

— Трэв, я никому не хотела говорить о своем отце. Даже тебе.

— Я люблю тебя, Эбби. И буду молчать. Твоя тайна умрет вместе со мной, — сказал я, нежно касаясь губами Голубкиного виска.

Она свернулась калачиком, прижавшись ко мне щекой; я покрепче обнял ее. События прошедшего вечера вспоминались как сон: я впервые привел девушку домой, и она не только оказалась дочерью знаменитого игрока в покер, но и не моргнув глазом разорила всех моих родственников. Раньше в семье я всегда считался балбесом. Теперь старшие братья меня как будто слегка зауважали. И это благодаря Эбби.

Я лежал в кровати и не мог заснуть: все думал и думал. Судя по выровнявшемуся дыханию, Голубка уже спала.

Вдруг загорелся экран моего телефона, раздался короткий сигнал. Пришла эсэмэска. Я открыл сообщение и нахмурился, увидев имя отправителя: «Джейсон Брэзил». Писал он вот что: «Старик, Паркер несет всякую чушь про Эбби». Очень осторожно выпростав руку из-под Голубкиной головы, я напечатал ответ:

С чего ты взял?

Сам слышу. Сижу рядом.

И что говорит?

Точно хочешь знать?

Выкладывай, не выеживайся.

Говорит, она продолжает ему звонить.

Нифига подобного.

Он типа ждет, когда ты облажаешься, а она ждет, когда можно будет от тебя отделаться.

Чего еще болтает?

Только что сказал, что она ему сказала, что ей хреново, но она боится тебя отшить, потому что ты псих.

Если бы она сейчас не лежала рядом, я бы приехал и надрал ему долбаную задницу.

Расслабься. Мы все знаем, что он врет.

Все равно этот урод меня бесит.

Понимаю, но постарайся забить. Главное, она с тобой.

Если бы не спящая Эбби, я бы вскочил на мотоцикл, через минуту был бы в общаге «Сигмы Тау» и размазал бы голливудскую улыбку, не посмотрев, что она обошлась Паркеру в пять тысяч баксов. Может, и его любимому «порше» тоже досталось бы.

С полчаса меня буквально трясло от ярости. Только потом я стал потихоньку приходить в себя. Эбби лежала не шевелясь. Вслушиваясь в ее посапывание, я почувствовал, как мое сердце забилось медленнее. Тогда я снова обнял Голубку и успокоился.

Эбби не звонила Паркеру. И если бы она была несчастлива, то не стала бы это от меня скрывать. Я вздохнул и принялся смотреть на тень от дерева, танцующую на стене.

— Да нет, не мог он такого сказать, — проговорил Шепли, замерев на месте.

Наши девушки поехали в торговый центр покупать платья для вечеринки, а я уговорил кузена смотаться в мебельный магазин.

— Точно, сказал. — Я повернул к Шепу экран телефона. — Брэзил все слышал и сдал Паркера с потрохами.

Шепли вздохнул и покачал головой:

— Хейс должен был знать, что это до тебя дойдет. Не могло не дойти. Эти парни сплетничают похуже девчонок.

Я остановился, увидев диван, который мне понравился.

— Думаю, он для того и трепался, чтобы взбесить меня.

Шепли кивнул:

— Похоже на то. Этот придурок надеялся, что ты рассвирепеешь от ревности, Эбби испугается и вернется к нему.

— Вот гад!

Тут подошел продавец:

— Доброе утро, джентльмены. Ищете что-то конкретное? Вам помочь?

Шепли плюхнулся на диван и, несколько раз подскочив на нем, одобрительно закивал:

— Мне нравится.

— Мне тоже, — сказал я. — Беру.

— Берете? — проговорил продавец немного удивленно.

— Да, — подтвердил я, тоже недоуменно: его реакция показалась странной. — У вас есть доставка?

— Конечно, сэр. Хотите узнать цену?

— Вот она написана, разве нет?

— Да.

— Беру. Где платить?

— Идемте со мной, сэр.

По дороге к кассе продавец попытался втюхать мне еще какие-то вещи, которые сочетались с диваном, но у меня были другие планы. Кроме мебельного, я собирался заехать еще в несколько мест.

Шепли дал наш адрес, и продавец поблагодарил меня за то, что я обеспечил ему самую легкую продажу года. Мы с Шепом устремились к машине.