Почём цветочек аленький?

– Это все остается за кадром, – сказала Яна. – Иногда обиды живут дольше людей.

– А я вот не подумала. – Клавдия Ивановна снова погрузилась в размышления, а Яну с новой силой потянуло в сон.

Но она тряхнула головой и кашлянула.

– Семья Ивана Тихоновича встретила вас в штыки? Они выложили все, что думали о вас в течение всех этих лет? Оскорбили и унизили? – поинтересовалась Яна, стараясь сосредоточиться.

– Нет… Совсем все не так… Я столько времени потратила на поиски – ты себе и представить не можешь… Семьи-то у него уже не было, как выяснилось…

– Вообще? Обманывал? – удивилась Яна.

– Ты послушай… Рассказ о том, как мне удалось все выяснить, очень долгий и скучный, поэтому некоторые подробности я пересказывать не буду… В конце концов я узнала, что Иван действительно был женат на женщине по имени Анастасия. Она точно так же, как и я, всю жизнь посвящала ему, а потом забеременела и родила двух мальчиков, не близнецов, а двойню… То есть родились они вместе, но оказались не похожи друг на друга.

– Я понимаю, в чем разница между близнецами и двойней, – откликнулась Яна.

– Тут-то всё и изменилось… Двое маленьких детей сразу! С одним-то возни сколько, а тут… Один плачет, другой подхватывает. Одного перепеленаешь, потом другого… А всех этих современных памперсов тогда еще и в помине не было. – Клавдия Ивановна вздохнула.

У нее на глазах показались слезы, и сонное состояние Яны улетучилось само по себе.

– И наш Ваня взбунтовался. Он всю жизнь жил в свое удовольствие, женился после сорока, когда понял, что его ожидает одинокая старость. Он мечтал не о семье и наследниках, жена должна была стать для него бесплатной домработницей и любовницей одновременно. А когда появились дети, они разрушили его искусственный мирок, лишили его спокойствия, привычный образ жизни стал невозможен. Два орущих котенка мешали жене заботиться исключительно о нем. И он совершенно спокойно ушел из семьи, бросил в весьма бедственном положении. Жена много раз пыталась пробудить в нем совесть, хотела, чтобы он помогал деньгами, что-то давал детям. Но Иван Тихонович раз и навсегда вычеркнул их из своей жизни. А дальше у Анастасии и мальчиков наступили совсем черные дни.

– Но что может быть хуже?

– Так вот, одного ребенка звали Владимир, а другого Евгений. Владимир заболел лейкозом, понадобилась пересадка костного мозга.

– Ужас… Просто как в сериале.

– Точно! Столько всего навалилось на одну несчастную семью! У матери не оказалось совместимости для донорской пересадки, и обратились к Ивану. По группе крови и другим показателям он подошел. И… Я не могу говорить, Яна, мне так тяжело… Я жила с этим человеком… Он отказал своему умирающему сыну, не согласился на пересадку. В это невозможно поверить!

– Боже мой…

– К сожалению, это факт! Я своими глазами видела отказную бумагу, подписанную им в больнице, – сжала кулак соседка.

– Как же это так? У него что, вообще сердца не было? Он же все-таки хомо сапиенс, то есть человек разумный? – Яна покачала головой.

– Я не замечала, что он такой бессердечный… Любовь слепа, как известно…

– И что произошло дальше? Вова умер? – затаив дыхание, спросила Яна.

– Нет… Впервые сделали такую вот операцию – взяли материал у его брата. Женя был такой маленький… Он стал самым юным донором в истории. Дети выжили. А вот у Насти после таких потрясений здоровье резко ухудшилось, она заболела и умерла. Тогда снова обратились к Ивану Тихоновичу – просили взять сыновей к себе, и он опять отказал. Я видела собственными глазами и его письменный отказ от детей. И вот я думаю, что же он был за человек такой? Ведь у нас детей не было, неужели я бы отказала в доме и любви двум мальчикам? – Клавдия Ивановна задумалась.

– Он знал, что не отказала бы, и опять бы все внимание доставалось детям, – ответила Яна. – Он просто чудовище.

– Ребят отдали в детский дом, где они прожили лет пять. Я сказала ему, не сдержалась…

– Когда он в очередной раз попросил клубнички? – усмехнулась Яна.

– Именно! Я сказала ему в лицо, что все знаю, что не понимаю, как он смог так жестоко поступить с собственными детьми. А в ответ только и услышала, что я – полная дура, что он никогда бы больше не допустил появления детей в его жизни, что он прошел какую-то медицинскую процедуру, чтобы ни одна женщина больше от него не забеременела.