Сборник: 200 рассказов Олеандрова

Худой.

С тёмным лицом.

Лет 25-ти.

Вот он говорит с кассиром. Дочка внимательно слушает его, затем берет купюру из его рук, даёт ему сдачу. Он чем-то недоволен, его руки быстро перемешивают деньги… затем он протягивает их обратно.

Что-то не так…

Она недоуменно смотрит ему в лицо. И берет другие деньги из кассы.

Он снова мешает деньги.

Движения мошенника точны и рассчитаны до мелочей.

Он вдруг разворачивается спиной к видеокамере.

И она не фиксирует момент когда именно кладёт деньги в карман.

– Наверное скидывает их в сумку. Или как? А хрен его знает как он это делает… – пояснил охранник. – Поэтому милиция не может предъявить ему обвинение.

По глазам дочери снова потекли слезы.

– Сама виновата – сказал охранник. – Чего меняла ему деньги?

Или в сговоре была может?

Славик дрожащими руками вытащил деньги и отдал заведующей магазина.

– Ваша дочь ещё будет работать у нас?

Славик оглянулся на дочь.

– Нет. Лучше я уборщицей пойду работать.

И вдруг Славик понял что жулик сломал его дочь.

На всю жизнь.

И тогда слезы потекли уже по щекам старика.

Заведующая и охранник старались не обращать внимание.

И не такое видели.

После этого – месяц дочь нигде не работала. Она лежала на диване и молча смотрела в потолок…

Славик уговаривал её кушать, покупал лучшие продукты которые раньше не покупал.

Спасать нужно было дочь непременно.

Которая сломалась так и не успев начать жить.

А ещё через месяц – дочь вдруг начала кашлять.

Тихий кашель который упорно не проходил.

И тогда Славик инстинктивно понял что это – конец дочери.

Гнида которая обокрала молоденькую девочку-кассиршу в возрасте 18 лет, сейчас – пьёт, гуляет, и грабит других молоденьких девочек.

Которые потом будут плакать и кричать в телефонную трубку – папа… папочка… задыхаясь в рыданиях. Всё что хотели эти девочки которые только начинали жить – честно работать и удерживать самих себя. И ничего больше.

Понимаете, НИЧЕГО БОЛЬШЕ.

А эта гнида – ломает их. Морально убивает и калечит.

Эта мысль буквально мучила Славика.

Вдобавок вскоре его дочь начала задыхаться кашлем.

– В деревню! Именно в деревню! – Решил Славик и позвонил брату.

Взял инструменты чтобы помочь брату ремонтировать крышу – в одну руку, а в другую – безвольную руку больной дочери. И потянул её на вокзал.

– Поедем туда родная моя. Ты всё забудешь там. Делай что хочешь… ходи на танцы, пой, смейся – только не умирай.

Кому ещё кроме тебя я буду нужен в этой жизни, старый нищий старик.

И вдруг глаза дочери странно округлились. Ужас который наполнил их заставил дочь остановиться как вкопанной.

– Он… – И она показала пальцем.

Молодой пацан лет 25-ти стоял в окружении таких же как он пацанов и о чем-то разговаривал.

– Гнида – понял Славик.

Его мозг начал быстро восстанавливать картину увиденную на мониторе и вспоминать физиономию пацана-кидалы.

Точно. Он.

– Иди домой – вдруг улыбнулся Славик.

Но дочь как загипнотизированная вдруг развернулась и начала идти в сторону компании.

Пацан как будто почувствовал опасность и оглянулся на девушку. Узнал.

Нет.

Она – не опасность. Она – развлечение.

– Шо шалава, лоханулось?

И усмехнулся.

Как вдруг он почувствовал реальную опасность. Его настороженная и хитрая натура всегда чувствовала её. В магазине – от охранников, на улице – от ментов.

Но тут?

От кого?

Лишь какой-то взъерошенный старик сзади.

И девочка – спереди.

– Нет, опасность скорее она, эта шалава впереди.

Че тебе надо сука? – Осклабился крысиной улыбкой и повернулся боком на случай если кинется на него…

Будет стараться лицо расцарапать…

И такое бывало.

– В рыло захотела сука?

И тут страшный удар пронзил его как током. Голова моментально стала как ватная. Оглянулся.

Взъерошенный старик… ударил… куда? И почему я не могу повернуться?…

Ноги стали тяжёлыми и не сгибались.

И тут как будто страшная боль наконец вырвалось изнутри наружу.