Кошки-мышки

Иван задумался.

— Ладно. На обратном пути возьмем. Если вернемся, — рассудил он. После этого все как-то притихли. Они уже не ожидали увидеть на Сходненской ничего хорошего, но на подходах к станции с радостью заметили тусклый свет, а потом услышали оклик часового:

— Стой, кто идет?

Когда парень понял, что это и в самом деле отряд с Тушинской, то обрадовался, как маленький.

— Пошли, я вас к Захару отведу!

И, оставив пост на второго пожилого усатого мужика, потащил их к коменданту.

Кошка отметила, что колонн на станции нет, поэтому она со своим круглым сводом напоминает просторную берлогу. И запах здесь стоял какой-то странный, тяжелый — словно в логове хищника.

Остальные тоже втягивали воздух, принюхиваясь.

— Чем это у вас пахнет? — удивленно спросил Сергей.

— Да хрен его знает. Где-то что-то гниет. Мы привыкли уже, — скривился часовой.

Кошка нахмурилась. Это был запах смерти. Тошнотворный, сладковатый запах гниющей плоти.

— Народу-то, вроде, поубавилось против прежнего, — ворчал Викинг, озирая потрепанные, жмущиеся друг к другу палатки защитного цвета и немногочисленных жителей, одетых по преимуществу в военную форму.

Их привели к коменданту станции, немолодому усталому военному. Тот сидел в подсобном помещении и перебирал какие-то бумаги. Гостям он, против ожидания, не слишком обрадовался. Усадил их на грубо сколоченную скамью возле стены и некоторое время пристально разглядывал покрасневшими, утомленными глазами, прежде чем спросить:

— С чем пожаловали?

— Руководство Тушинской озабочено, что от вас давно нет известий, — с готовностью ответил Иван.

— Да мы вот они, — сказал комендант, отводя глаза. — Все нормально у нас. Куда мы денемся?

— А почему такой странный запах на станции?

Тут комендант велел часовому у двери:

— Ваня, сходи, попроси, чтоб чайку сделали мне и гостям. Да не спеши возвращаться, проследи лично. Чтоб как следует заварили, самого лучшего.

И когда часовой ушел, поднял на гостей воспаленные глаза:

— Зря вы пришли, наверное. Лучше б нам самим разобраться сперва.

— С запахом? — спросил Сергей.

— И с этим тоже. Боязно мне как-то. Уже несколько недель воняет из туннеля со стороны Планерной. Что там творится — даже думать боюсь.

— Никого не посылали туда на разведку? — спросил Иван. Комендант поглядел на него, как на умалишенного.

— А если там эпидемия? Чтоб разведчики мне на станцию заразу принесли? Я потому и к вам давно запретил людям ходить. Вдруг мы тоже уже… того. А тут вы сами явились — и что мне теперь с вами делать?

— А какие-нибудь предположения у вас есть? Давно это началось?

— Да не очень, — комендант машинально потеребил блестящий кругляшок, висевший на шнурке у него на шее. Сергей опознал в амулете старый жетон метрополитена. — Тут, если вы не знаете, несколько месяцев назад стали появляться какие-то странные твари вроде тощих пучеглазых обезьян. Мы их окрестили лемурами… Сначала казалось — вреда от них нет особого, разве что еду подворовывали. Но вскоре люди начали пропадать. А потом кто-то пустил слух, что это эпидемия — люди превращаются вот в таких тварей. На станции паника началась. Я сам сначала чуть не поверил.

Сергей, не удержавшись, хмыкнул.

— Вам хорошо, — слегка обиделся комендант, — а здесь народ суеверный. Брякнет что-нибудь старуха полоумная — и понеслось. Мне такого труда стоило порядок навести…

— На Тушинской тоже паника была из-за этого, — неохотно признался Викинг. — Все как с цепи сорвались. Я вот лично не верю — ну как может человек в обезьяну превратиться?

Но, говоря это, сталкер отводил глаза: сомнения у него явно имелись.

— Да помню я! — пробурчал комендант. — Наши люди за помощью к вам пошли, а их чуть не убили. Теперь вот вы сами заявились. Спасибо, не надо нам от вас ничего. Без вас разберемся!

Видно было, что он затаил обиду и забывать не собирается.

— Захар Петрович, — примирительно начал Иван, — я человек новый и всех этих ваших прошлых дел не знаю — кто кого чуть не убил, кто что кому сказал. Но только ты пойми — если дело серьезно, то ведь беда всем окрестным станциям грозит. Из-за упрямства твоего может и Сходненская вымереть, и Тушинская, а следом и Стадион Спартак — там ведь тоже люди живут. Не такое сейчас время, чтоб злопамятностью козырять и обидами меряться — о будущем думать надо. Чтоб не истребили нас мутанты порознь.