Тайная связь его величества

— Валерия страдала каким-то недугом?

Бабка рассмеялась.

— Страдала? Нет, наслаждалась. Мучилась я. В меня пальцем до сих пор тычут, в спину плюют, обзывают по-всякому. Муж позора не вынес, умер. Хорошо ему, лег в могилу уютно, а жену бросил одну на съедение гадам. В двадцать третьей квартире Алка живет, так она мне в дверь постоянно гвозди вбивает, мерзости всякие пишет, мусор к порогу подбрасывает. Вон сколько мне из-за Валерии терпеть выпало! А виноват муж, назвал девку как парня. Я ему говорила, плохо это, пусть Леной будет или Таней. Нет, уперся, старый козел. Когда правда на свет выплеснулась, он слег, а я к его постели подошла и сказала: «Ну и чего, не послушал меня? Получил своего Валеру?»

— Почему на вас пальцем указывают? — я попытался разобраться в этой истории.

— Потому! — фыркнула Надежда Васильевна. — Не хотел народ больную в доме видеть, шарахался от нее. Алка один раз на лестнице заорала: «Лучше сдохни, не ходи по подъезду!» Во как. А потом начала мою дверь уродовать. Стерва!

— Чем болела Валерия? — вновь задал я все тот же вопрос.

— Сифилисом! — выпалила бабка. — Венерическое заболевание от проституции. Услыхал, чего хотел? Прощай.

В течение следующего получаса я так и этак пытался выудить из старухи какую-либо информацию о дочери, но постоянно натыкался на каменную стену хамства. Бабка упорно твердила, что Лера была проституткой, потому и подцепила сифилис, все соседи возненавидели ее. Валерия ей не дочь. Не дочь, и точка!

В конце концов я сдался, попрощался с сумасшедшей, очутился на лестничной клетке и увидел, как из расположенной напротив квартиры выходит пожилая дама с помойным ведром в руке.

— Молодой человек, букет на полу ваш? — строго спросила она.

— Мой, — вздохнул я. — Где тут у вас мусоропровод? Между этажами?

— Хотите розы выбросить? — удивилась женщина.

Я поднял завернутый в хрусткую бумагу букет.

— Да, вот такая цветам незавидная судьба выпала. Не волнуйтесь, я поломаю стебли, целиком букет не стану совать в мусоропровод, он не забьется.

Соседка Пименовой поставила ведро.

— Мне цветы жаль, свежие совсем, очень красивые. Несли девушке, а та отказалась взять? Не переживайте, забудьте про нее. Найдете еще хорошую невесту, какие ваши годы.

Я показал на дверь Надежды Васильевны.

— Презент предназначался хозяйке этой квартиры, но она от него отказалась, только пирожные взяла. Вы, наверное, Алла? Простите, отчества не знаю.

— Предпочитаю, чтобы ко мне обращались по имени. Но откуда вы имя знаете? — удивилась дама.

— Надежда Васильевна сообщила. И еще что вы ей в дверь гвозди вбиваете, — улыбнулся я. — Похоже, соврала. Створка старая, ее явно никогда не меняли, но дырок на ней не наблюдается.

Соседка поморщилась.

— Надя психически больной человек, не надо принимать ее слова всерьез. Мне очень-очень ее жаль. Осталась на старости лет одна, превратила квартиру в склад ненужных вещей, питается отбросами. Мы с ней одного возраста, но разве одинаково выглядим?

— Вам больше сорока не дать, — покривил я душой, — а Надежда Васильевна выглядит девяностолетней старухой.

— Она не всегда такой была, — мягко сказала Алла. — Уж простите меня за любопытство, а зачем вы к ней приезжали? К Пименовой много лет никто не заглядывает.

Я вынул служебное удостоверение и продемонстрировал его собеседнице.

— Вы полицейский? — поразилась та. — Совершенно не похожи на представителя закона.

Я решил не разубеждать Аллу, поэтому сказал:

— Умерла Валерия Алексеевна, дочь Пименовой, я пришел известить мать о несчастье.

Алла перекрестилась.

— Господи! Бедная девочка. Случилось что-то нехорошее? Лера не от болезни ушла?

Я сделал стойку.

— Почему вы так решили?

— Да что мы на лестнице стоим? Заходите! — засуетилась Алла. — Лучше за чаем побеседовать.

— Спасибо, только букет выброшу, — сказал я.

— Ой, не надо, лучше отдайте роскошные розы мне, — попросила Алла.

— Действительно, шикардос цветы, — выпалил я. И прикусил язык: Иван Павлович, следи за своей речью. Это ужасно, к тебе прилипла лексика Татьяны!

Но соседка Пименовой не обратила внимания на глупое слово, она выжидательно смотрела на меня.